Ли пожала плечами: все же Ястреб действительно вел себя странно в последнее время. Она нарвалась на орков, чуть не ввязала Аххад в конфликт, а он ей еще и спасибо говорил. Единственным светлым пятном во всей этой истории была лошадь, и если герцог надеялся, что она ему ее отдаст, то сильно заблуждался.
— Лошадь не отдам, имей в виду, — буркнула она, следуя за ним по коридорам дворца.
Касс удивленно оглянулся на девушку, и в этот момент из-за угла вывернули две шейны, одна из которых, завидев Касса, громко воскликнула:
— Кассэль, вот ты где! А я тебя повсюду ищу.
— Антэль, — герцог, слабо вздохнув, остановился, выжидая пока мать подойдет ближе.
— Мне сказали, ты прибыл еще вчера, — Антэль протянула сыну руки для поцелуя, одарив его светлой улыбкой. — Я хотела тебя попросить… — женщина запнулась, заметив вышедшую из-за спины Касса Оливию и, раскрыв рот, осталась стоять, взирая на девушку с выражением крайнего негодования на лице. — Так это правда… — ошеломленно выдохнула она.
— Что ты имеешь в виду, мама? — скривился Кассэль, предчувствуя надвигающийся скандал.
— Ты действительно привез ее с собой, — поджала губы Антэль.
— Мама, мы еще несколько месяцев назад выяснили, что я женился. По традиции я должен представить жену ко двору на открытии сезона. Что тебя удивляет?
— Меня удивляет, что ты позволил ей явиться во дворец в этом, — Антэль презрительно скривилась, окинув Оливию с головы до ног уничижающим взглядом. — Ты решил меня опозорить перед всеми уважаемыми домами Азаандара?
Оливия, стиснув зубы, выпрямила спину, готовясь дать отпор, но внезапно герцог решительно обхватил ее ладонь своей, а затем демонстративно положил на изгиб локтя.
— Позволь полюбопытствовать, что позорного ты обнаружила в облике моей супруги? — в голосе герцога появились властные и жесткие нотки, заставившие Антэль удивленно взглянуть на сына.
— Ты считаешь приличным женщине появляться на людях в таком возмутительном наряде? — звенящим от гнева голосом выдохнула Антэль, кивнув на обтянутые брюками ноги Оливии.
— Я считаю, что ее наряд более приличен, чем у твоей спутницы, — осадил мать Касс, одарив многозначительным взглядом стоявшую рядом с ней шейну, грудь которой буквально вываливалась из-за корсажа невероятно открытого платья. — По крайне мере я уверен, что моя жена не потеряет его где-нибудь посреди дворца.
Женщина покрылась пунцовыми пятнами, а Антэль от такого заявления открыла рот, негодующе шевеля губами, словно рыба, вынутая из воды.
— Полагаю, если уж Магрид Великий не нашел во внешнем виде моей жены ничего предосудительного, не вам упрекать ее в отсутствии вкуса и манер. Его высочайшей милостью моей супруге даровано право появляться во дворце в мужской одежде, — Касс надменно вскинул голову, мило улыбнулся оторопевшей матери и, подхватив растерянную Оливию, чинно проследовал с ней мимо застывших статуями женщин дальше по коридору вглубь дворца.
— Зачем ты это сделал? — спросила Оливия, когда Антэль и ее подруга скрылись из виду.
— Что сделал? — изобразил на лице непонимание Касс.
— Не стоило ссориться из-за меня с матерью, — процедила Ли. — Меня не оскорбляют ее нападки. Я давно привыкла к тому, как относятся к моей внешности другие.
Касс остановился и, повернувшись к девушке, очень четко произнес:
— Ты можешь быть сто раз не права, и я могу сто раз сказать тебе об этом! Но только я! Потому что больше никому не позволено упрекать в чем-либо мою женщину и говорить о ней плохо.
— Я не твоя женщина! — выдернув свою руку, Оливия в упор посмотрела на Ястреба.
— Ты больше, чем просто моя женщина, — спокойно выдержал ее взгляд Касс. — Ты моя жена, — он безапелляционно вернул ладонь девушки на место и, прежде чем она успела снова возмутиться, увлек ее за собой следом. — Мы опаздываем, — на ходу бросил он.
Ли поджала губы и подстроилась под его шаг, бегло разглядывая интерьер дворца, от зала к залу становившийся все вычурней и роскошней. Оставалось только удивляться, где Магриду удалось найти такое количество драгоценных камней, которыми были отделаны стены, и сколько все это великолепие стоило.
Вокруг становилось все больше и больше народа. Нарастал гул голосов и звук льющейся откуда-то музыки, и Ли поневоле начала нервничать, потому что теперь их с герцогом пара стала объектом пристального внимания всех попадающихся на их пути вельмож. Мужчины и женщины низко склоняли головы перед равнодушно идущим сквозь разноликую толпу герцогом, который отвечал на их почтительные приветствия небрежным кивком головы.