– Сожалею, юная леди, но я исключил из дисциплинарных разносов вариант сдирания кожи, как излишне гуманный. Ладно, пожалуй, этот случайно возникший браслет действительно только к лучшему.
Седрик тихо перевел дыхание. Странно. Ведь не начни он оправдываться… вот уж кого, казалось бы, не учить лицемерию, а такую глупость допустить!
– А вы не такой, как я вас себе представляла.
– Кто бы сомневался! – Фобос взял со спинки кресла другую книгу и продемонстрировал всем трем девочкам страницу, на которой она была раскрыта. – Прошу иметь в виду, что сам я, конечно, могу шутить по этому поводу, но, если это делает кто-то другой, мое чувство юмора моментально исчезает.
“Типаж второй: Темный Властелин. Монстр, у которого нет ни чести, ни совести, а одна сплошная навязчивая идея. Чаще всего – мировое господство. Беспринципен, могущественен, иногда с чувством юмора, но обладает одним недостатком: за весь фильм (книгу) он изрекает всего пять-шесть весьма однообразных фраз. В финале, как правило, совершает самую распространенную ошибку всех великих злодеев: начинает подробно описывать главному герою, что и как сделает с ним, его друзьями, возлюбленными, мамой, папой, бабушкой, дедушкой и рыбками в аквариуме” – прочитала Ирма.
– М-да! Это у вас называется “шутить по поводу”?
– Кто церемонится с собой, с тем не церемонятся другие.
Седрик, близоруко прищурившись, предпринял попытку тоже заглянуть в книгу, но князь быстро перелистнул страницу и ткнул змеелюду в нос другой текст:
“Типаж третий: злодей загадочный. Умен, харизматичен и катастрофически неисправим. Для достижения цели вальсом пройдет по трупам главных героев. Но с ним можно договориться”.
Седрик с наигранной обидой фыркнул и скользнул обратно.
– Кто это такую энциклопедию составил?
– Это среднестатистические шаблоны. Самые распространенные. Все в мире, если очистить от несущественных деталей, похоже на что-то, что уже было. Ну, вроде как, лица у людей бывают очень разные, но черепа внутри отличаются мало.
– Ну и аллегории у тебя! – Элион передернула плечами. – Лучше бы про этот Хаос рассказал, ты, кажется, лучше всех осведомлен, что он из себя представляет.
– Почему бы и нет, – кажется, Фобос находился в достаточно благодушном настроении, с учетом своей специфики, разумеется. – садитесь, девушки.
Он взмахнул рукой, начертив в воздухе какой-то сложный рисунок, на мгновение зеленое марево вспыхнуло особенно ярко, обозначив в воздухе причудливую руну, и перед камином появился овальный столик, выточенный из серебристо-черного обсидиана, и еще три кресла. С явным сожалением отложив недочитанную книгу, князь хлопнул в ладоши. Откуда-то из под земли вырос слуга-шептун с подносом, поставил его на каменный столик и так же бесшумно исчез.
– Без цианида? – не удержалась Ирма, бросив взгляд на дымящиеся чашки с черным кофе и две горки колотого шоколада на серебряных тарелочках.
– Что за вопросы? Все яды на полке прямо за твоей спиной, неужели трудно самой взять?
Почему-то к Корнелии Фобос обращался на “вы”, а всем остальным “тыкал”. Кофе, кстати, оказался невыносимо крепким, причем без сахара и сливок – проще было бы сухие кофейные зерна грызть! Наверняка, даже если князю в голову и приходила кощунственная мысль, что кто-то предпочитает пить кофе иначе, чем он, то, сообразив, что попала не по адресу, быстро отчалила восвояси. Сахарницу, впрочем, Ирма на подносе тоже обнаружила, не обращая внимания на слегка удивленные взгляды со всех сторон, положила в свою чашку ложек пять песка.
– Хаос можно сравнить с глиной мироздания. – взяв свою чашку так, словно грел об нее руки, начал Фобос. – Из какой-то части этой глины неизвестный Творец, или Творцы, изваяли нашу Вселенную, но большая, я полагаю, часть так и осталась в своей первозданной беспорядочности.
– Но Лес – воплощение порядка и гармонии! – возразила Корнелия. Князь едва заметно нахмурился.
– Если вы намерены перебивать меня на каждом слове, леди…
– Извините.
– Лес был создан Хаосом, в какой-то мере, специально для вас. Вернее, вы сама его и создали из части этой универсальной “глины”. Хаос не имеет собственной воли и очертаний, но использует творческую составляющую чьих-либо душ для создания новых миров Вселенной. Миры ведь тоже рождаются, развиваются, стареют и умирают, правда, цикл их жизни измеряется десятками, если не сотнями тысяч лет. Вполне вероятно, останься вы все четверо в Хаосе, к Упорядоченной Вселенной присоединилось бы четыре молодых мира: мир лесов, населенный дриадами, воплощающий в себе порядок и гармонию; мир бескрайнего океана, в котором русалки водят свои хороводы на отмелях; мир огненных пустынь, населенный джиннами, жар-птицами и саламандрами, и пьянящий свободой мир ветров и облачных городов сильфов. Видимо, это и представляет собой истинный Рай: не бесконечную халяву и абсолютно растительное существование, а возможность для человека самому стать Творцом. Правда, ваши души растворились бы в этих новых мирах, став там душой всей природы.
Судя по манере высокопарно выражаться, князю Фобосу гораздо больше в жизни приходилось читать книги, чем общаться с живыми людьми. Наверное, книги, которые никогда не перебивают, и казались ему гораздо более подходящими собеседниками.
– А я и Вилл? – поинтересовалась Элион.
– У Вилл, должно быть, не нашлось ни одной акцентуации в характере, которую Хаос мог бы использовать. Есть такие люди: всех качеств понемногу и ничего особо выдающегося. Что до тебя, дорогая сестричка, то ты УЖЕ являешься воплощением души одного мира – тебе этого мало? – вопрос, по всей видимости, был риторическим. – С Меридианом вообще ситуация особая. Вселенная имеет форму огромной сферы.
Над столиком возникла красочная иллюзия: антрацитово-черный шар, пронизанный сияющими вкраплениями созвездий.
– Ближе к центру расположены миры, в которых преобладает техногенный путь развития, а магию использовать практически невозможно, но чем дальше от центра, тем сильнее становится воздействие Хаоса. Собственно, магия и есть часть Хаоса, просочившаяся в Упорядоченную Вселенную и позволяющая некоторым менять… или обходить действующие законы физики по своему желанию. Меридиан расположен очень близко к краю мироздания, настолько близко, что Хаос раз в несколько десятков лет заполняет его. А потом уходит. Как наводнение, которое напитывает землю водой и илом, но сметает и разрушает все на своем пути. В какой-то мере все природные катастрофы необходимы, хотя и малоприятны. Каждое вторжение Хаоса меняло мир до неузнаваемости, например, до последнего на месте всех этих джунглей и болот были заснеженные хвойные леса. Те, кого сейчас называют Северными рыцарями, вовсе не приходили в Меридиан из другого мира, они – осколки существовавшей тогда цивилизации, каким-то образом сумевшие пережить и Хаос и глобальное потепление, отступив далеко за Северные горы. А мир на этот раз пошел по такому пути развития, что доминирующей расой стали рептилии.
– На Земле было наоборот: ледниковый период перечеркнул эру динозавров и способствовал эволюции теплокровных, – задумчиво заметила Элион. – правда, гораздо раньше… это может быть тоже связано с Хаосом?
– Вполне возможно. Когда в Меридиане основалась династия наших с тобой предков, была установлена эта самая Печать и магических катастроф больше не происходило. Собственно, это все, что я знаю на этот счет. Да и на счет северян тут по большей части мои домыслы, никаких документальных свидетельств не сохранилось, а археологией здесь никто не занимается.
Угу. Домыслы. Такого вдохновленного теоретизирования Ирма даже от Тарани не слышала. Интересно, как подобный человек мог стать тираном, держащем в страхе целый мир? То есть, Ирма всегда подозревала во всяких там мыслителях жутковатые наклонности, но подобные проявления… Князю следовало бы быть ученым или философом, но не спрашивать же в лоб о подобных вещах!