Возникшая пауза была прервана неожиданным вторжением. Из-за стеллажей вынырнула крупная черная крыса, при виде которой девчонки издали слаженный визг и почти синхронно оказались в креслах с ногами. Следом за крысой, успевшей нырнуть под один из шкафов, появился пушистый черный кот, кажется, взявшийся преследовать зверушку исключительно из спортивного интереса. Распушив хвост, кот возмущенно пофыркал, но лезть следом за беглянкой счел излишним. На усатой морде нарисовалось наивно-удивленное выражение, кот огляделся, чуть прижал уши, увидев Седрика, зачем-то попытался поймать лапой кончик змеиного хвоста, возмущенно отдернутый в последний момент, потом изящно развернулся, изогнув спину. И прыгнул на колени к Фобосу.
– Это что еще такое? – с изрядной долей брезгливости в голосе поинтересовался непонятно у кого князь. Когда кот, перекатившись на спину, поймал лапами одну из длинных кос и, довольно урча, потянул в пасть, Ирме на мгновение показалось, что бедная зверушка доживает свои последние мгновения.
– Это мой кот! – быстро сказала Корнелия, которую, по всей видимости, посетили те же мысли. – Наверное, за нами в портал проскочил…
– Понятно, – принц довольно вежливо отобрал свои волосы и, брезгливо морщась, погладил кота по черной спинке. Тому явно было глубоко наплевать, что Темный колдун, что хоть сам Люцифер, хотя, на памяти Ирмы, животные всегда боялись сверхъестественных существ. – не следовало оставлять портал там, где в него может проскочить кто угодно. Тем более – ведущий в мой замок. Тут остались несколько Тварей-сторожей, они всеядные и, видите ли, вечно голодные.
Корнелия заметно помрачнела.
– Надеюсь, Лили за нами не сунется, иначе какая-нибудь из этих Тварей скончается от токсического отравления!
– У всех Тварей стоит что-то вроде программы запрета на людоедство, – усмехнулся князь, снова поднимая свою чашку. – чтобы не бросались на всех подряд. Твари, как правило, не особенно умны, особенно целевые создания. Они могут убить нарушителя в самом крайнем случае, но сомневаюсь, что маленький ребенок будет сочтен достаточно серьезной угрозой.
– Замечательно, – хмуро кивнула Корнелия. – родители вряд ли сумели бы отнестись к подобному событию философски!
Тут Ирму, как это часто бывало, черт за язык дернул:
– Должны же они, по твоему, отнестись философски к тому, что ты намеревалась остаться в своем Волшебном Лесу!
Должно быть, последние события сказались на нервной системе Корнелии, всегда бывшей самой сдержанной в компании, не самым лучшим образом. Ирма такой реакции не ожидала, иначе, наверное, все же вспомнила бы заранее, что молчание – золото.
– Вместо меня осталась астральная копия, это во-первых! – раздраженно отмахнулась подруга. – А во-вторых, по сравнению с Лили, я – второй категории ценности!
Фарфоровая чашка с кофе лопнула. Вернее, Ирма успела это заметить, Фобос просто раздавил ее в руке, неожиданно резко сжав кулак. На черную поверхность столика выплеснулся кофе и посыпались осколки, с недовольным шипением отпрыгнул в сторону кот. Повисла какая-то весьма напряженная тишина. Князь с отрешенным видом рассматривал свою ладонь, поверх разлитого кофе упало несколько капель крови.
– Скажет мне еще кто-нибудь, будто идиотизм не заразен. – негромко, словно бы про себя, но достаточно отчетливо пробормотал Седрик. – Кажется, это приобретает масштабы эпидемии!
Сахарница взлетела прямо из-под носа Ирмы, заставив девочку испуганно отпрянуть, и врезалась в стену над головой зажмурившегося змеелюда, брызнув мелкими осколками и песком во все стороны. Тот, судя по всему, ожидал, что, по меньшей мере, получит этой сахарницей по лбу, со слегка недоверчивым видом мотнул головой, стряхивая песок и осколки с волос.
– Молчать, – ровным голосом потребовал Фобос. Потом едва заметно поморщился и провел над столиком ладонью другой руки, заставив осколки исчезнуть, а пролитое кофе испариться. – ну что за день такой, все из рук валится… Готов поспорить, леди Корнелия, лет через пять вам будут смешны ваши собственные слова.
– С чего вы взяли?
– Вы умная девушка, а говорите сейчас просто редкостную чушь. Впрочем, даже если это и соответствует действительности, последнее, что вам стоит делать, это расстраиваться по этому поводу: родители всегда любят больше неудачных детей, которые сильнее нуждаются в их помощи и защите. Вы же в большинстве случаев можете сама о себе позаботиться.
Впервые в жизни Ирма предпочла воздержаться от комментариев. Вот вам философский вопросик: могут ли у воплощенного зла быть детские комплексы? Впрочем, Ирма всегда говорила, что счастье – это быть единственным ребенком в семье, но те, кому в этом смысле повезло, почему-то не верят!
– С твоей рукой все в порядке? – осторожно спросила Элион.
– С рукой? – князь рассеянно посмотрел на свою ладонь. Пара крупных осколков довольно глубоко врезались в кожу. – А, это… я не заметил.
– Не заметил?
– Я боли от несерьезных ранок с детства не чувствую. Это всегда не столько боль, сколько самовнушение, тут лучше просто внимания не обращать.
Встав с кресла, Фобос прошел мимо Седрика, притихшего в ожидании заслуженного нагоняя, и достал из-за книг на одной из многочисленных полок, глиняную бутыль и два посеребренных бокала, один из которых вручил змеелюду.
– Я не пью на работе, – попытался откреститься тот.
– Пока что твоя работа заключается в том, чтобы делать, что я говорю. Хочешь, чтобы я пил в одиночку, что ли? Не школьников же угощать.
Князь, не глядя, плеснул в оба бокала густой темно-красной жидкости.
– Между прочим, я был как раз в их возрасте, когда решил, что с выпивкой пора уже завязывать, – припомнил Седрик. – хотя, думается мне, после той истории продолжать алкогольный опыт пропало желание не у меня одного. В упор не помню, с чего меня вдруг угораздило спьяну принимать боевую ипостась – наверное, в ней передвигаться ползком как-то привычнее… но вечер всем посетителям той корчмы надолго запомнился… правда под утро от упомянутой корчмы единственным, что не было разнесено по бревнышку, осталась только барная стойка, из-под которой корчмарь категорически отказался вылезать, что не помешало вкатить ТАКУЮ сумму за возмещение понесенного ущерба… а мне с ним даже спорить неохота была, судя по непередаваемым ощущениям, которые на меня утром свалились, меня кто-то просто взял за хвост, как селедку сушеную, когда ее от чешуи почистить хотят, и так же постучал обо что-то! И это, заметьте, еще не худшее, поскольку шуточки насчет “зеленых змиев” (заметьте, во множественном почему-то числе!) ходили по городу еще долго, и даже, кажется, как-то просочились в соседние миры!
– Седрик, выруби звук, – кисло потребовал Фобос, неодобрительно косясь на сдавленно хихикающих девчонок. – Ценю твои усилия, но обстановка – не дробовик, чтобы ее разряжать!
– Зная вас, господин, я бы сказал, что не дробовик, а что-то ближе к атомной бомбе. И то лишь потому, что ничего более разрушительного пока не придумали.
– Ладно, с котом все понятно, – тон князя явно говорил о том, что тема закрыта и дальнейшему рассмотрению не подлежит. – а крыса откуда взялась? Тоже из вашей квартиры?
Корнелия оскорблено фыркнула и заявила, что отродясь такой пакости в ее доме не было.
– Седрик, вытащи крысу из-под стеллажей и покажи мне. – потребовал князь.
– Она же кусаться будет, – капризно заявил змеелюд, но снова спорить со своим господином не решился и с брезгливой гримасой вытолкнул кончиком хвоста перепуганную зверушку из укрытия. Декоративная крыска с темно-коричневой шерстью и черными глазками-бусинками обреченно прижалась к полу…
Раздался тихий хлопок – и на месте крысы оказалась темноволосая девчонка с не слишком приятным личиком, мелкими острыми чертами и небольшими темными глазками действительно напоминающем мордочку грызуна. Потрясенно оглядев всех присутствующих, Бесс Грампер остановила взгляд на Седрике и, тихо пискнув, хлопнулась в обморок.
========== Глава третья. Именем Света и Тьмы. Бесс Грампер ==========