Крылья Михаила обледенели, почти придавив его к мраморному полу своей тяжестью, Хай Лин оказалась заключена в медленно сжимающийся полупрозрачный шар, Бесс Грампер, слепо уставившись перед собой, с беззвучным хрипом сжимала обеими руками горло… Ирмы и Вилл в сгущающемся ледяном тумане Элион рассмотреть не успела, но понятно было, что и с ними ничего хорошего сейчас не творится.
В воцарившейся кромешной тишине Элион встала и, посмотрев на брата привычно робким взглядом огромных серых глаз, почти без размаха врезала ему кулаком по лицу – от неожиданности князь даже не попытался уклониться.
– Прекрати это!
– Я не могу. Ты же сама видела, что магия здесь моментально выходит из-под контроля. Ключ Разрушения активирован, а “прекратить это” можешь только ты – активировав ключ Созидания.
– Но я не…
– Знаешь и умеешь. Ты уже делала это. Сказать тебе, чего больше всего боится твоя подруга Корнелия?
– Ледяное озеро… Она едва не утонула тогда. Потом ей часто снились кошмары об этом…
– А почему она не утонула, ты можешь вспомнить? Ты ведь была вместе с ней, верно?
– Я была совсем маленькая и мало что помню… Мне тоже несколько раз снилось это озеро… потом – золотой свет.
– Это ты создала то сияние.
– Я ничего не делала…
– Ты всегда это умела. Будить надежду в душах…
– Почему же я этого не помнила?
– Магический потенциал, как правило, впервые проявляется в стрессовых ситуациях, – задумчиво рассматривающий себя в зеркале Фобос даже не обернулся. – на Землю проникает слишком мало дыхания Хаоса, чтобы в полной мере использовать там настоящую магию, однако в отдельных случаях такое вполне возможно.
– Князь, вы что – диссертацию пишете?!
Не дождавшись ответа, Элион, подошла к потерявшей сознание Корнелии и взяла ее за обе руки.
– Неужели хоть раз в жизни я спасла тебя, а не наоборот? – тихо спросила девочка, закрывая глаза и погружаясь в пучину их общего кошмара.
Им было лет по пять-шесть…кажется. В школу, во всяком случае, девочки тогда еще не ходили. Однако уже тогда Корнелия, случайно увидев по телевизору какой-то олимпийский чемпионат, без памяти влюбилась в фигурное катание и твердо решила посвятить себя этому чудесному спорту. Родители, уже тогда усвоившие, что если дочке что-то приходит в голову и крепко там оседает, спорить с Корнелией бесполезно, пообещали, что с сентября она пойдет в студию фигурного катания, но до сентября было еще больше полугода – зима только-только перевалила за середину. И странно было понимать, что кто-то может не проникнуться твоим восхищением: родители или лучшая подруга.
– Я, правда, очень за тебя рада, – Эля зябко поежилась, чуть ли не по самые глазищи спрятавшись в шарф: после долгой оттепели неожиданно ударил мороз. – но меня можешь даже не уговаривать! С моей – кхем! – природной грациозностью и редкостной везучестью такое дело даже сломанными ногами вряд ли обойдется!
– Ну почему ты всегда такая?.. Надо верить в свои силы, тогда все будет получаться! Это же так здорово!
За разговором подружки подошли к пушистому от недавно выпавшего снега берегу паркового озерца, после заморозков покрывшегося льдом. Разумеется, им строго-настрого было запрещено по этому льду ходить, но Корнелия с детства предпочитала все решать сама, поэтому, в отличие от тихони Элион, не особо радовала родителей послушанием. Иногда об этом все же приходилось жалеть…
Лед казался, да и был, пожалуй, достаточно прочным, чтобы выдержать вес шестилетней девочки. К тому же Корнелия далеко не впервые заходила на него. А уж Эле с ее-то цыплячьим весом опасаться было просто абсурдно!
– Неля, не надо…
– Ну, хватит! Тут нет ничего страшного, – Корнелия крутанулась на одной ноге и, потеряв равновесие, шлепнулась.
Такого унижения не успевший как следует окрепнуть после недавней оттепели лед уже не стерпел. Не успев даже испугаться, девочка врезалась в черную обжигающе-холодную воду. Рука, за которую ее поймала Элион, выскользнула из пушистой перчатки, оставшейся в руках подружки, и девочка с головой провалилась под воду.
– Неля!!!
Намокшая одежда стала невыносимо тяжелой, словно средневековые латы, и не давала даже пошевелиться стремительно коченеющим телом, не говоря уже о каких-то там попытках вынырнуть. Наверное, хладнокровие, обычно помогающее Корнелии в трудностях, теперь играло против нее: не было паники, призывающей бороться, бороться, пусть даже бессмысленно, а было трезвое осознание собственного бессилия, нарастающее с каждым мгновением.
Вблизи берега не могло быть очень уж глубоко, но чувство было, словно от погружения в бездну, казалось, она вечно будет тонуть, постепенно превращаясь в кусок льда…
Ослепительная вспышка, на мгновение окрасившая черную воду золотым сиянием, пришла откуда-то сверху. Корнелии показалось, словно она проснулась, хотя сознания она – абсолютно точно – не теряла! Внезапно Корнелия разозлилась на себя: быстро же, однако, сложила лапки, ленивая дура, а еще считала, что никогда не пасует перед трудностями! Двигаться было больно, но девочка заставила себя оттолкнуться ногами от скользкого дна и попытаться догнать это странное сияние вверху…
Стоит хоть тонкому ручейку подточить плотину – скоро, сметая на пути все преграды, хлынет целый поток. У Элион внутри словно вспыхнула сверхновая звезда, в мгновение спалившая своим светом все страхи, сомнения и опасения. Хрупкое тело девочки-подростка оказалось для этой звезды чересчур тесным, безумное сияние хлынуло наружу, озарив, без всяких преувеличений, целый мир. Что-то подобное было, когда Элион впервые надела корону – она словно бы стала самим миром, ощущающим частичку себя буквально во всем… какие бы девочка ни выбирала слова, пытаясь описать это – все они были не теми и звучали как-то грубо, не передавая и сотой доли того чувства. Мир отражал золотистый свет, словно огромное зеркальное озеро, так, что казалось, будто он сам состоит из этого сияния… Только стоящий рядом Фобос не вписывался в картину… как, впрочем, и в прошлый раз. Зияющая ледяной тьмой рана на солнечно-золотистой картине мира.
Девочка открыла глаза. По залу, слишком тесному для двух враждебных Сил, бушевал настоящий ураган, развевающий фантастические волосы князя. Встретив взгляд сестры, Фобос криво улыбнулся.
– А Сэйлор-Мун не подаст в суд за плагиат?
Опустив глаза, Элион поняла причину насмешки – в ее правой руке появился золотой жезл с хрустальным наконечником, напоминающим огромный бриллиант, из глубины которого сияла маленькая золотистая звезда. Будь на ее месте Ирма – конечно, не растерялась бы с ответом, но Эле нужные слова вечно приходили задним числом.
– И что дальше?
– Короткое замыкание. Давай лапку, сестричка.
Черно-белый вихрь Сил заключил их в плотное кольцо.
Комментарий к Глава третья. Именем Света и Тьмы. Элион
Прошу прощения, рисунок старенький (как и сам фик, в принципе) http://sf.uploads.ru/Si60v.jpg
========== Глава третья. Именем Света и Тьмы. Корнелия ==========
Странно… глаза Фобоса были такими же, как у Элион: серые, словно бы серебряные, и миндалевидного “эльфийского” разреза. Но глаза Элион никогда не напоминали лед, готовый в любое мгновение сломаться и окатить черной обжигающе-холодной водой. На лед из знакомого с детства кошмара, так и не позволившего себя забыть: ломающаяся под ногами опора, черная вода, парализующая своим холодом и лишающая оцепеневшее, тяжелое, словно бы чужое тело воли к сопротивлению, медленное погружение в черную ледяную бездну, когда разум кричит, призывая делать хоть что-нибудь, пока не поздно, кричит – и не может докричаться, а пятнышко света в вышине все дальше и дальше…
Судорожно хватая воздух, Корнелия резко села, заставив испуганно отпрянуть склонившихся над ней девчонок. А ведь раньше она никогда не видела свой кошмар целиком, да и не помнила этот случай из детства. Интересно, помнит ли Эля?