– Подумать только! – насквозь фальшиво разыграл изумление Седрик. Элион шагнула вперед и на пару мгновений положила ладошку на оливковую чешую.
– Спасибо…
– А наше перемирие тоже уже закончилось? – со странной интонацией поинтересовалась Вилл. Князь бросил короткий взгляд на часы, каким-то образом уцелевшие после поединка оборотней, превратившего библиотеку в живописные руины.
– Мы запечатали Хаос чуть раньше. До полуночи еще пятнадцать минут. Если кто-то за это время решит покинуть негостеприимные стены, как только Хранительница выполнит свою часть договора и отдаст мне кристалл – я лично возражать не буду.
– Может быть… ты изменишь плату? – подобная наглость, да еще со стороны Элион, не могла не вызывать удивления. Какое-то время Фобос молчал, с некоторой наигранностью изогнув бровь, а Эля, никогда не любившая игр в гляделки, ежилась, стараясь не отвести и не опустить глаза. – П… пожалуйста!
Наконец, князю надоело сверлить сестренку взглядом, и он, полуприкрыв глаза, откинулся на спинку своего кресла, безразлично бросив:
– Не конвертируется.
– Что?
– “Пожалуйста” не конвертируется. “Спасибо”, кстати, тоже. Не исключаю, что все эти слова и представляют какую-то ценность, но сравнивать с артефактом…
Вот ведь слова в простоте не скажет!
Взгляд князя опять переместился на побледневшую и отступившую на шаг Вилл. Остальные Стражницы, не присутствовавшие при заключении договора, однако почувствовавшие что-то, попытались выстроиться между подругой и князем, но это, конечно, мало помогло. Лихорадочно замигавший светящийся шарик вырвался – Элион не видела, как именно – и, описав дугу над головами девушек, плавной дугой перелетел на раскрытую ладонь Фобоса. Яркий свет затуманился, сменившись жемчужным мерцанием…
– Перевожу на человеческий язык, – безмятежно вклинился Седрик. – а нам что с этого будет, кроме весьма вероятных скорых проблем?
Фобос едва заметно поморщился, но замечаний делать не стал. На мгновение у Элион мелькнула мысль спросить: “А чего ты хочешь?”, но девочка отринула ее, как демонстрацию глубочайшего идиотизма и… продемонстрировала идиотизм еще более глубокий – сняла с головы диадему и положила на кофейный столик перед собой. Взгляды присутствующих трудно было описать словами! “Ревизор”, последний акт, немая сцена, как сказала бы, наверное, Тарани, если бы могла что-то сейчас сказать. Но слов не нашлось даже у Седрика – змеелюд только приподнял хвост и выразительно покрутил кончиком у виска. Трудно было с ним не согласиться!
– Уж не решила ли ты, сестренка, – медленно, словно взвешивая слова, поинтересовался князь. – пошутить, прикинувшись еще большей дурочкой, чем ты на самом деле есть?
Элион, саму себя ошарашившая не меньше других, решила счесть вопрос риторическим.
– Не хотелось бы думать, что ты меня идиотом считаешь, – уточнил Фобос. – а тут одно из двух.
По всей видимости, у него в голове не укладывалась вероятность подобного поступка, а поскольку людям свойственно судить о других по себе, вывод князь сделал однозначный – имеет место какой-то подвох.
– Ты что же, слову моему не веришь? – тихо спросила Элион.
– Ну, ты никакого слова не давала, да и отвечать за него возможности не имеешь.
– То есть?
– За действия своих подружек ты не можешь отвечать: они не слуги и даже не подданные. Как ты думаешь, что будет, как только я верну им артефакт? Причем с тебя никакого спроса, ты слова не нарушишь – совсем как тогда, в проигранном поединке. Собственно, это суть твоего любимого либерализма – сваливать ответственность и свои проблемы на других.
– Стражницы не будут вмешиваться, – Элион закрыла глаза, чтобы не видеть физиономий девчонок, надеясь, что они не станут высказывать свое мнение по этому поводу вслух прямо сейчас. – я обещаю. Ты же сам говорил, их задача защищать Землю, а вовсе не вмешиваться в политику других миров.
– Тем не менее, именно этим они, как правило, и занимаются. Только Оракул, по видимости, так же не чужд своей специфической демократичности, вот и списывается все на их личную инициативу, а Совет Кондракара опять вроде бы и ни при чем. Они до политики не опускаются, опасаясь за чистоту белых риз.
– Слушай ты, философ! Если… не важно! Ты не хуже меня знаешь, что магическую клятву нельзя нарушить, а в выискивании обходных путей данного обещания и возможности неоднозначных трактовок мне тебя не переиграть – это очевидно. КАК я собираюсь выполнять обещание – уже мои проблемы, но я, в отличие от некоторых, говорю именно то, что имею в виду!
– Рад за тебя. Любопытно будет посмотреть, что скажут на это Стражницы.
Судя по выражениям лиц упомянутых, особенно Ирмы, сказать им было что – и это мягко говоря. Собственно, Ирма-то как раз чуть было мнение свое не озвучила, но Корнелия с непроницаемым лицом просто заткнула ей рот ладонью, а Корнелия – не Хай Лин, ее не цапнешь, тут и без зубов остаться недолго.
– Отдай мне кристалл. – Элион протянула руку ладонью вверх. – Только без пантомим, я же сказала МНЕ, а не Вилл.
Князь, по-прежнему демонстрируя лишь легкое любопытство, тоже вытянул руку – ладонью вниз, сантиметрах пятнадцати над кистью сестры. Почти тот же жест, что и при запечатывании Хаоса, до того, как они сомкнули руки. Сгусток тьмы, возникший между их ладонями, принял форму матового черного шара, но тут же тревожно замерцал, словно перегорающая лампочка, и стал из матово-черного серым и дымчато-полупрозрачным, словно миниатюрное подобие Врат Хаоса. Кажется, для кристалла сработал принцип буриданова осла – оказавшись в зоне равного действия разных магических сил, “меж Светом и Тьмой”, артефакт не мог определиться. Элион даже забеспокоилась, не уничтожит ли такое “перетягивание” кристалл. Но, как это обычно бывает, решающую роль сыграла самая банальная привычка: шарик становился все светлее, а в его глубине четко обозначился зеленый с серебром ромбик знакомой Печати – давнего изобретения князя, которое правильнее было бы называть “ключом”, открывающим порталы между мирами. Последовала яркая вспышка, из которой Печать взлетела резко вверх, а хрустальный шарик на обрывке цепочки упал на ладонь Элион.
– Итак?
Тут что-то дошло до Вилл, хотя, справедливости ради, обычно главная Стражница соображала куда оперативнее.
– Элион, даже не вздумай!..
За ее спиной закружилась воронка Портала, в несколько мгновений затянувшая Стражниц, взвизгнувшую скорее от возмущения, чем от испуга Бесс (как же, не дали посмотреть, чем дело закончится!) и спокойнее всех отреагировавшего кота.
– Не беспокойтесь за меня, – взмахом руки Элион отправила Сердце Кондракара в центр воронки. – спасибо вам за все.
Портал сомкнулся.
========== Глава третья. Именем Света и Тьмы. Вилл ==========
Ты сама прекрасно знаешь, что все это неправильно.
Королевой должна была быть она, и это справедливо.
Чтобы помочь ей, ты воспользовалась магией, и это тоже правильно.
Но на этом и нужно остановиться.
Что будет дальше, уже ее дело. Больше никаких чудес.
Никаких сказок. Никаких фей-крестных.
Люди должны сами выбирать свою судьбу.
Терри Пратчетт
Больше всего Вилл поразило спокойствие Корнелии: в конце концов, именно она была лучшей подругой Элион, и только благодаря ей, как заметил князь, Стражницы взялись участвовать в меридианском государственном перевороте. Девица Грампер воспользовалась всеобщим смятением, чтобы тихо улизнуть, но на ее уход никто не обратил внимания. Отрыть новый портал без печати Фобоса возможности не было, значит, следовало перенестись в Кондракар, откуда открыты дороги во все миры Вселенной…
– Ты же слышала, о помощи нас не просили. Я бы даже сказала – очень не просили, – резонно возразила Корнелия. – Элька – не маленький ребенок, не слабоумная и, на этот раз, прекрасно знала, на что идет.
Некоторое время Вилл не могла сообразить, не обиделась ли Корни на подружку за такое пренебрежение. С другой стороны, не обижалась же она на то, что Элион вытворяла, когда ей заморочили мозги!