Я воспользовался передышкой, чтобы отложить рукопись и перевести дыхание.
К тому времени, как Арн вернулся со списком ресторанов, я уже был в состоянии хотя бы притворяться нормальным. Полет был слишком коротким. Как он и говорил, Арн «четвертый» и Алиса уже сидели за столом и ждали нас.
Алиса никак не отреагировала, когда мы подошли, играя с нитью силы, зажатой между ее руками. Арн, который выглядел странно маленьким без густой постоянной ауры жидкого света, окружающей его, постучал по ней своей тонкой нитью. Если бы я не знал, что когда-то он был едва ли не самым могущественным человеком в мире, я бы никогда не догадался.
Он казался замкнутым, тихо преследуемым, даже когда якобы полностью сосредоточился на своей дочери, скрывая за фасадом улыбки отсутствие. Мое сердце забилось быстрее, и я хотел повернуться и улететь, но Арн выбрал именно этот момент, чтобы помахать и окликнуть.
Арн «четвертый» поднялся с улыбкой.
— Итак, ты — Господин Дитрий. Арн много рассказывал мне о вас.
— Неужели он? — сказал я едва слышным голосом.
— Я вижу, он заставляет вас читать его рукопись. Не волнуйся, скоро все пройдет.
Они оба рассмеялись, и если голос Арна «четвертого» и звучал глухо, то едва слышно.
Алиса уставилась на меня, ее простая конструкция исчезла, когда ее внимание угасло.
Я попытался улыбнуться и слегка помахал рукой.
Мы подошли к столу, и я сел между ними. Он, казалось, откровенно интересовался мной, но не в духе «ты убил мою жену». Как много рассказал ему собеседник? Возможно ли, что он не знал?
К счастью, Арн «третий» смог поддержать разговор на протяжении всей нашей трапезы, взволнованный завершением своего проекта, и я отступил под предлогом корректировки его страниц, чтобы не смотреть на них.
Со своей стороны, Алиса смотрела на меня, но ничего не говорила, пока я, наконец, не повернулся к ней.
— Вы что то хотели? — спросил я, раздраженный ее вторжением, но тут же раскаявшийся в том, что огрызнулся. — Если у вас есть вопрос, — сказал я более мягко, — Вы можете задать его.
— Что ты делал в моем доме? — спросила она. — Ты украл одну из наших коробок.
Хм… В последний раз, когда она меня видела, я использовал ящик для хранения, чтобы спрятать Рикка и… Кто бы там ни был, из другой команды…
И я понятия не имел, как сказать ребенку, что я был там, чтобы убить половину ее семьи. Мне пришлось тяжело сглотнуть при одной мысли об этом, желчь подступила к горлу, когда я вспомнил, как Екатерина медленно умирала под моей рукой.
— Я… Я был…
— Пытался спасти меня, да? — неожиданно вставил «четвертый».
— Это то, что случилось? — спросил «третий», глядя между нами. — Это ты сделал?
— В лучшем случае косвенно, — выдавил я.
Настоящую экономию сделал собеседник, но они, похоже, думали, что я виноват.
Почему было легче взять на себя вину, чем присвоить себе заслуги в том, что что-то идет правильно?
— Что случилось? — спросил «третий», — Я знаю, что ты отталкиваешь меня, — сказал он «четвертому», — Но, по крайней мере, у тебя есть оправдание тому, что ты все это время был без сознания. Какое у тебя оправдание, Дитрий?
— Я действительно не хочу об этом говорить.
— Но я хочу знать… — «четвёртый» положил руку на плечо «третьего», и тот замолчал. — Я бы предпочел не обсуждать это здесь, — сказал «отец», бросив многозначительный взгляд на Алису. — И мы должны уважать желание Госопдина Дитрия, если сейчас не время. Я могу не знать многого, но я знаю, что это будет трудно для всех нас. Не пытайся заставлять.
«Третий» неохотно кивнул, хотя его лицо приняло раздраженное выражение из-за того, что ему отказали в информации.
— Если вы настаиваете…
— Да, — сказал Арн с оттенком горячности. — Дитрий, тебе не нужно ничего говорить, если ты не хочешь.
Я кивнул и снова посмотрел на страницы, но не мог сосредоточиться на словах.
— Думаю, нам пора домой, — сказал Арн, вставая. — Рад познакомиться с тобой, Дитрий. Когда-нибудь нам придется поговорить снова. Не надо спешить. — он бросил на Арна «третьего» твердый взгляд. — И не пытайся надавить. Увидимся завтра.
Алиса слегка помахала мне рукой и нерешительно улыбнулась, и я кивнул в ответ.
У меня немного поднялось сердце, когда я это увидел, даже если ее благодарность была основана на преувеличениях и неизвестных фактах. По крайней мере, кто-то выйдет из всего этого, возможно, со шрамами, но не сломленным. Она, наверное, справилась бы лучше меня.
Это было началом.