Сиреневый дым кружился все быстрее, быстрее, быстрее…
– Ягуа… – благоговейно произнес шаман. – Ягуа, – повторил шаман с ненавистью. Даже не с ненавистью, а с такой лютой злобой, сильнее которой, наверное, и нет ничего на свете.
Спустя секунду после этого расступился сиреневый дым, затыкавший горловину потолка, и Сварог устремился вверх свободно и легко. Его увлекло и выбросило в ослепительное ничто…
Глава седьмая
ФИГУРЫ АСТРАЛЬНОГО ПИЛОТАЖА
Сварога, вернее, его бестелесную сущность, неумолимо влекло вверх. И это было здорово. Он ощущал необычайную легкость и прилив сил. Его тянуло вверх, тянуло, как в той самой песне: все выше, и выше, и выше. А вместо сердца и впрямь, казалось, помещался пламенный мотор.
Он увидел под собой дом шамана, рядом с которым, воткнув в землю копья, сидели на корточках дикари. Он поднимался все выше, и дом с каждым мигом удалялся, стремительно уменьшаясь в размерах. Люди возле дома вдруг стали крохотными, с жуткой быстротой проваливаясь вниз вместе с землей и травой. Деревня, огороды, развалины, лес вокруг селения, – все слилось в пухлую зелено-желтую массу, сделалось похожим на аккуратно вырезанный из бумаги макет.
Захлестнувшая его эйфория была всеобъемлющей. Показалось, что в этом полете и заключен смысл жизни. Захотелось крикнуть что есть мочи: «Да пусть продлится он вечно!» А интересно, видят ли его с земли?
Судя по стремительному удалению от земли, он мчался на приличной скорости, что твой истребитель. Только не бил в лицо тугой воздушный поток, не ревели моторы и не стелился сзади инверсионный след.
Сварог увидел, как где-то очень далеко, на краю бесконечных лесов, полыхнула ослепительная зарница, окрасив часть горизонта алым. Это было похоже на внезапный закат солнца. Или на взрыв чего-то большого и взрывоопасного. Например, нефтеперерабатывающего завода. Но отчего-то Сварога нисколько не беспокоило, что это такое на самом деле. Единственное, чего хотелось, так это подняться еще выше и зарыться в облака…
Предчувствие беды вошло в сознание грубо, остро – как финский нож под ребра. Иллюзорный нож тот, правда, моментально выдернули, и рана тут же зарубцевалась – предчувствие беды растаяло, будто и не было его. Но эйфория, в которой Сварог до того купался, блаженствуя, уже была разрушена, как Карфаген.
Это надо сказать спасибо вложенной в него ларами способности чуять опасность. Благодаря ей с мозга сдуло розовую пелену, и вернулась способность здраво размышлять.
Сварог впервые за время полета взглянул на себя. Остановив полет (что оказалось проще простого и полностью было в его воле), он вытянул перед собой руку и посмотрел на нее. Вид у руки, прямо сказать, был непривычный. Более всего она походила на сгусток матово-белого сияния. Не только рука, но и все тело сейчас было таким, матово-белым.
И вдруг Сварог во всей четкости и ясности осознал, что именно происходит.
Твою мать!
С помощью ли вуду, иной ли, более могущественной магии и при содействии иных, более могущественных сил, но чертов шаман высвободил… нет, не душу, но астральное тело Сварога, в оболочке которого и заключена душа, и отправил это тело в свободный полет – в надежде, что там, в полете, оно и затеряется, оторвется окончательно и навсегда от плоти. А исконное тело, то есть как раз та самая плоть, осталось лежать незащищенным и беспомощным в доме шамана. Тело осталось в полной власти проклятого ведуна.
Твою мать! Даже смерть… простая человеческая смерть предпочтительней вот такого конца!
Сварог кувырнулся в воздухе, вытянул руки перед собой и, сложив ладони, понесся вниз. Он падал со скоростью чуть ли не в два маха, но сопротивления воздуха не было и в помине. Вокруг лишь колыхалось некое зыбкое полупрозрачное марево.