– Хорошо. Данбар, – обратился он к капитану, и тот выжидающе посмотрел на начальника, – возьмите его с собой в Серый замок. Думаю, его магичество должен разделить ответственность.
Капитан Данбар хмуро кивнул. В Каннингарде колдовство не слишком популярно. Стражник, как и большинство военных, недолюбливал магистра. В другое время и я бы ни за что не отправился в мрачный замок рядом с фортом. От колдовства и колдунов следует держаться как можно дальше, чтобы с вами не случилось каких-нибудь гадостей. Однако со мной уже все случилось, так что терять нечего.
Снова меня сопровождала пара охранников, возглавляемых капитаном. Во дворе к нам подвели четырех лошадей.
– Верхом ездишь?
Я кивнул, поднимаясь в седло предложенной лошади. Раньше подобный вопрос задел бы мою гордость. Я в дворяне не лезу, но и на деревенского увальня, привыкшего к телеге, не похож. Однако сейчас и в голову не пришло оскорбиться. Какими же мелкими и незначительными показались, в сравнении с постигшим меня несчастьем, прежние обиды и неприятности. Если бы можно было повернуть время вспять!
К форту, а значит, и к Серому замку вела та самая Дворцовая улица, на которой я всего какой-то час назад мечтал открыть свою мастерскую. Проезжая мимо отеля, окинул взглядом мелкий оконный переплет, привычно отмечая обвалившуюся кое-где по углам штукатурку. «Летом надо бы подновить фасад, да заодно и перекрасить, Хильде не нравится нынешний темно-зеленый цвет…» Хильда осталась стоять на Старой площади, вернуться к ней невозможно так же, как в прошлую жизнь. Я запретил себе думать о том, что случится, если колдун не сумеет избавить меня от заклятия. Полное сил молодое тело отказывалось верить в скорую смерть.
Городские особняки богатейших дворян из свиты герцога часто носили названия «замков», хотя большинство на них даже не походило. Но этот и в самом деле был достоин своего наименования. Он был окружен солидной стеной. Капитан спешился, сделав нам знак оставаться в седлах, подошел к металлическим воротам, протянул руку к массивному кольцу, продетому в ноздри бронзового льва. Глаза зверя неожиданно открылись.
– Подумай еще раз, путник, – прорычал лев, – достаточно ли важное у тебя дело, чтобы беспокоить моего хозяина?
– Я посланник герцога, явился к магистру со срочным сообщением. – Капитан продемонстрировал дверной ручке только что извлеченный из-за пазухи свиток с красной сургучной печатью на конце шнурка. Видимо, я пропустил момент его вручения. Бронзовая зверюга закрутила носом, будто принюхиваясь к сургучу, потом внутри нее что-то лязгнуло, массивные створки ворот сами собой начали расходиться.
– Ненавижу волшебную тварь, – пробурчал, возвращаясь в седло, Данбар. – Всякий раз чувствую себя полным идиотом, общаясь с дверной ручкой!
Вчетвером мы въехали в выложенный крупными плитами двор. Внутри, как и снаружи, не было видно ни одной живой души. На этот раз спешились все. Капитан, явно бывавший здесь раньше, провел своего коня к аккуратной коновязи с навесом от дождя. Мы последовали его примеру. Стоило подойти к крыльцу, и ведущая в мрачную громадину дверь распахнулась как по заказу. За ней оказалась молоденькая горничная в сером, как камни замка, платье и свежем переднике. Она сделала книксен и посторонилась, пропуская нас в слабо освещенный холл. Здесь оказалось на удивление мало места. Справа поднималась крутыми ступенями узкая витая лестница, дверь под ней, скорее всего, вела на служебную половину дома. Соседняя стена казалась глухой. Впрочем, вся она была затянута карскими шпалерами – за такими можно укрыть не один тайный ход. Девушка первой начала подниматься по ступеням, за ней гуськом двинулись мы. На втором этаже в коридор, повторяющий очертаниями нижний холл, выходили уже две двери. Колдун ждал нас за одной из них. Гобелены и здесь свисали со всех сторон, наводя на мысли, что кабинет, куда мы попали, был лишь отсеком в разгороженном тяжелыми занавесями зале. Уютно пылал камин, сполохи и тени скользили по бронзовым барельефам, украшавшим круглый вытяжной колпак. В кресле у огня сутулился худощавый старик. Никогда прежде мне не доводилось видеть главного герцогского мага. Поговаривали, что ему не больше тридцати пяти (отец помнил, как полтора десятка лет назад совсем юный Траск пришел наниматься к герцогу), но сейчас он выглядел на все девяносто. Маг не встал навстречу, лишь сделал знак кистью.
– Пусть ваши люди подождут у двери, – тусклым голосом уставшего от жизни человека произнес он. – Незачем вчетвером следить по ковру грязными сапогами.
Я и два стражника замерли на узкой полосе каменного пола у входа. Данбар снова извлек свиток с герцогской печатью и подошел к креслу. Сухой морщинистой рукой колдун принял послание, медленно развернул и, сильно приблизив к глазам, принялся читать. Я терпеливо ждал, когда очередь дойдет и до меня.
– Значит, его заперли в Роковой башне?[4] – спросил старик, закончив чтение.
– Да, – ответил капитан и что-то негромко начал говорить. По отдельным долетавшим до нас фразам можно было понять, что он рассказывает историю поимки вора, а значит, и мою историю. Подтверждая предположения, Данбар коротко махнул головой в сторону порога, колдун внимательно оглядел всю нашу троицу.
– И чего вы хотите от меня? – не понижая голоса, спросил он.
– Этот человек помог поймать ограбившего вас подонка и жестоко поплатился за свой добрый поступок. Думаю, он заслуживает немного вашего внимания! – Капитан тоже перестал шептать.
– Я не могу освободить его от печати смерти. Никто не может. К тому же не я «наградил» его проклятием, поэтому не испытываю никаких угрызений по этому поводу.
– Герцогу вряд ли понравится ваш ответ, – с трудом сдерживая гнев, заметил стражник. (Его Светлость разделял неприязнь своих подданных к чародеям, хотя и признавал необходимость магии.)
– Хорошо. Подойдите сюда, молодой человек. – Колдун поднялся. Я прошел по дорогому ковру, закатывая левый рукав. Траск обхватил мое плечо своей птичьей лапкой, поворачивая руку к свету очага. Потом блекло-голубые, со светлыми старческими кругами на радужной оболочке глаза внимательно изучили мое лицо. Я не раз встречал старцев с ярким, по юношески живым взглядом; у этого же молодыми были только зубы – белые, идеально ровные.
– Как я уже говорил, молодой человек, ничем не могу помочь. Очень жаль.
– Это я уже слышал, – тихо заметил я.
– А никто и не скажет вам ничего другого. Магия здесь бессильна. Печать станет прожигать ваши внутренности, пока не достигнет сердца, после чего наступит неизбежный конец. – В голосе мага не было ни капли сочувствия.
– Когда? – стараясь говорить и выглядеть спокойно, спросил я.
– Когда это случится? Сложно сказать. – Траск снова пощупал мышцы на моей руке. – Печать явно предназначалась человеку другого роста и массы. Если бы она оказалась у вас на груди, я бы сказал – дня два-четыре. А так, очень многое зависит от особенностей вашего организма. Скажем, не меньше месяца и не больше года. Точнее определить не берусь.
Маг отпустил мое плечо и вернулся в кресло. Я оправил рукав, собираясь с силами и мыслями.
– Как это будет? – Не хотелось задавать вопрос в присутствии посторонних, но я должен был знать, что меня ожидает. – Что я почувствую?
– Кинжальные боли, удушье, возможно, судороги, – чуть пожал плечами магистр, – у всех по-разному. Вам лучше отправиться домой и заняться приведением в порядок дел, попрощаться с родственниками.
– У него нет родственников, – угрюмо буркнул Данбар.
– Неужели? – Взгляд мага вдруг приобрел заинтересованность. – Если так, вы можете остаться у меня. От проклятия я вас не избавлю, но смогу облегчить страдания. В доме есть гостевая комната.
Столь резкая смена тона показалась мне подозрительной. Да и капитан, стоявший за плечом колдуна, недовольно заиграл желваками, а увидев, что я смотрю на него, чуть заметно качнул головой.
– Я подумаю, – уклончиво ответил я. Предложение магистра заслуживало размышлений.
4
Роковая башня – одна из башен Каннингардского замка, использующаяся как тюрьма для особо опасных преступников. Обычных воришек или злостных должников содержали в подвалах Судебной Палаты.