Тори и Джеймс покидают зал. Мы остаёмся втроём. Пламя от свечей больше не горит, словно кто-то затушил его щелчком пальцев. Вероятно, так подействовала магия? Стараюсь не заострять на этом внимания. Какая разница, когда они погасли? Верно — её нет.
— Ты хотел спросить меня об Элли?
— Именно. Мог бы и о твоём странном поведении, но допытываться не стану. Ты здорово помогла мне, Адалин, и я благодарен, что именно ты находилась рядом со мной. Как ты сама? Я чувствовал, как от тебя исходит магическая энергия. Её было слишком много…
— Я сама не знаю, как это получилось, Байрон. Возможно, наша прошлая связь дала такой результат? А что по поводу Элли…
Кошусь на Рэйриана. С момента моего возвращения мы толком не общались с ним. Парню не особо понравилось моё доверие демонам, поэтому он не выглядел разговорчивым, да и не доверял мне — что уж?
— Думаю, вам я могу сказать… Мы с ней встретились, когда наносили печати на последователей Люциторума. Элли рассказала мне о проклятии своей семьи, связывающем её со Светом. Нанесение печати могло навредить ей, поэтому Элли сбежала в оставшуюся нетронутой часть тоннеля внизу. Она просила не выдавать меня демонам и обещала, что не встанет против нас.
— Спасибо, Лин! — кивает Рэйриан. — Я должен найти её. Нам есть что обсудить. Возможно, она сейчас в беде, и мне важно быть рядом с ней? Простите, но я пойду… Следует поторопиться, чтобы она не натворила бед.
Рэйриан быстро уходит, а я перевожу полный недоумения взгляд на Байрона.
— Что это с ним? Он ведь раньше сторонился ведьмы?
— Не уверен, что могу раскрывать чужую тайну, но… у них с Элли вдруг появилась связь истинных.
— Появилась связь? Уверен, что не такая, как была у твоего отца?
Прикусываю кончик языка, ведь напоминать Байрону о потере семьи и ложной истинности отца я не хотела.
— Я не знаю. Такое бывает. Связь истинных может проявиться не сразу. Возможно, из-за проклятия Элли она скрывалась? Да и вообще у каждого она проявляется при достижении определённых условий. Это довольно странная штука. Может проявиться в самый неудобный момент. Простишь меня, если я догоню Рэя? Ему туда в одиночку лучше не спускаться. Кто знает, что может случиться? Я хочу поддержать его.
— Да, конечно. Иди…
Байрон бросает на меня печальный взгляд, размыкает губы, словно хочет сказать что-то, но качает головой и уходит.
Я понимаю, что ему больно видеть мою близость с Джеймсом, и хочу как можно скорее высказать тому, что так себя вести точно нельзя. Мы все на одной стороне и должны держаться вместе, а не устраивать такие глупые выступления.
— А я уже думал идти за тобой… — входит в зал принц Тьмы.
Здесь я впервые увидела его настоящего, пусть большая часть лица Джеймса была сокрыта маской. Конечно, внешность тогда не имела значения, ведь впервые я увидела его душу… Свет, бившийся в его сердце.
Я присаживаюсь в круг, из которого так и не вышла. Одежду всё равно менять, а стоять мне тяжело, потому что устала.
— Ведьмуля, может, пойдём в комнату? Пол холодный, и это совсем не полезно для твоего здоровья.
— Тут тепло… Наверное, от свечей нагрелся? Джеймс, я не буду тратить время на молчаливые обиды и скажу тебе прямо: мне не понравилось то, как ты повёл себя. Я не твоя игрушка, не вещь, которую можно пометить. Понимаю, что тебе хотелось что-то доказать Байрону, но нельзя так вести себя. Мы с ним друзья… Вы не можете вечно поддевать друг друга. Мы на одной стороне, и когда враг придёт, мы все должны быть уверены в том, что рядом будут друзья, готовые подставить своё плечо.
— Ведьмуля…
Джеймс выдыхает, почёсывает затылок, приближается ко мне и садится рядом, подвернув ноги по-турецки.
— Прости… Наверное, это черта горячей демонической крови? Я сам не знаю, что на меня нашло. И понимаю, что допустил большую ошибку. Мне не следовало дразнить дракона, но пока ты стояла рядом с ним и отдавала всю себя без остатка, я едва держался. Всё должно было идти совсем не так. Мы ведь договаривались, что я буду подкреплять тебя магически, а потом ты решила сделать всё сама. Я боялся, что с тобой что-то случится, а когда чувствовал, как сила из тебя перетекает к нему, мне показалось, что связь между вами осталась, и я поддался никому не нужной ревности. Ты вела себя странно. Откуда в тебе столько силы?
— Джеймс, я прошу тебя не спрашивать пока ни о чём. Если бы я могла всё рассказать тебе, то уже сделала бы это. Сейчас есть вещи, о которых мне следует молчать, чтобы не сделать хуже своими откровениями. Пожалуйста, доверься мне.