Я бросилась в воду и испугавшись поняла, что вода всё же холоднее, чем я думала. Но теперь было уже поздно изменять план. Я погрузилась глубже, ожидая, что Морлемы последуют за мной, и я смогу заморозить их здесь, под водой. Умеют ли Морлемы вообще нырять? Они были существами из воздуха и земли.
Прошло уже слишком много времени. Без воздуха под водой я долго не протяну. Я зажгла световой шар и как раз хотела попробовать передвинуть воздух с поверхности к себе вниз, как внезапно, из неоткуда, передо мной посреди воды появилась дверь.
Я, растерявшись, уставилась на неё. Только что её ещё там не было. В свете моего светового шара она святилась матово-фиолетовым цветом. Я ведь не хотела убегать. Там наверху летали ещё только три Морлема, и я непременно хотела с ними покончить.
Именно в этот момент я заметила, как высоко надо моей головой в воду погрузилась тёмная тень. Морлемы приближались. Ну наконец-то. Но приближался не только один или трое, их становилось всё больше и больше. Сначала десять, затем двадцать, поток из тёмных фигур не прекращался. Морлемы получили подкрепление, и надо мной собиралась опасная, тёмная куча. Чёрт! Вероятно, было не лучшей идеей прыгать в воду.
Холод сковывал конечности, а кислород заканчивался. Я должна быстро принять решение, что делать дальше.
«Сельма!» — голос Адама выстрелил мне в голову, он проник в мои мысли, увидел то, что вижу я, почувствовал то, что чувствую я. Огромную толпу Морлемов над головой, которая становилась всё больше и больше, холодную, тёмную воду вокруг и дверь прямо передо мной. «Сельма», — из-за страха в словах Адама моё сердце мучительно сжалось. Даже вид жалкого кинжала из ранниума, который я всё ещё крепко сжимала в руках, не помог.
Недолго думая, я схватилась за ручку и открыла дверь. Из-за сопротивления воды, открыть её было сложно. Морлемы приблизились, когда увидели, что я собираюсь сбежать.
Даже сквозь воду я слышала их пронзительные крики. Они были злы и боролись, чтобы вовремя добраться до меня. Мимо меня пролетело несколько кинжалов. Но они не могли превозмочь сопротивление воды.
Проплыв, я исчезла в двери, с грустным вздохом Адама в ушах. Затем начала падать вниз, тяжело дыша, отплёвываясь, совершенно потеряв ориентацию.
— Сельма? — знакомый голос разбудил меня, напомнив мирные дни в саду, домашнее варенье и утешительные слова.
Я открыла глаза и посмотрела в обеспокоенное лицо бабушки.
— Где я? — спросила я, пытаясь встать. — Что случилось?
— Это ты должна мне объяснить, — укоризненно ответила бабушка. — Ты в моём кабинете в ратуше. Господин Лилиенштейн позвал меня, потому что нашёл тебя без сознания и с огромной рваной раной на голове посреди рыночной площади Шёнефельде.
— О, господи, — с беспокойством сказала я, хватаясь за лоб.
Действительно, он был обмотан толстой повязкой. И вообще, я чувствовала себя странно встряхнутой. Моя мокрая одежда прилипла к телу и была в крови. Порез на плече бабушка, видимо, ещё не обнаружила. Но она последовала за моим взглядом и страдальчески вздохнула, когда увидела следующую рану.
— Где ты была? — повторила она немного грубее.
В этот момент я услышала громкие шаги за дверью и испуганно вздрогнула. В туже секунду я почувствовала тёплое покалывание в животе. Его присутствие не облегчит ситуацию. Адам будет вне себя от гнева.
Дверь распахнулась, и Адам ворвался во внутрь, за ним по пятам следовал Торин. На лице Адама читался безграничный гнев, и бешеная решительность возложить на кого-то ответственность за случившееся.
Но когда он увидел меня, лежащую здесь, мокрую и окровавленную, с огромной повязкой на голове, его выражение стало мягче, и тревога за меня взяла верх.
— Как такое могло случиться? — спросил Адам, бросаясь ко мне. В его тёмных, синих глазах я увидела чистое отчаяние.
Я переводила взгляд то на Адама, то на бабушку, то на Торина, туда-сюда. Торин закрыл за собой дверь и смотрел на меня, по меньшей мере, с таким же нетерпением, как Адам.
— Морлемы застали нас врасплох на вилле дель Маре, — начала я тихо, пока бабушка разрезала мой пуловер и обрабатывала рану на руке. — Они ждали, пока Ширли и Лоренц исчезнут в дверях, а затем набросились на меня.
Немного помолчав я вздохнула.
— Теперь это официально. Они хотят меня убить, чего бы это ни стоило. И они охотятся за мной, где бы я ни была. Это значит, что они напали на нас в Линкольнвилле, потому что там была я, а не потому, что это тот Линкольнвилл, возле которого Бальтазар держит в плену похищенных девушек.
Адам кивнул, плотно сжав губы.
— Как ты попала в воду? — напряжённо спросил он. Затем вскочил и начал ходить по комнате туда-сюда, снова и снова проводя руками по волосам. — Я чуть не умер от страха. Я имею в виду, я вижу тебя глубоко под водой, над тобой примерно сотня Морлемов, а перед тобой эта чёртова фиолетовая дверь, а затем всё становится чёрным, и я теряю с тобой контакт.
— Всё закончилось хорошо, — ответила я. — Дверь снова меня спасла, как раз в самый подходящий момент. Видимо, она выплюнула меня прямо посреди рыночной площади, а затем снова исчезла. Я всего лишь неудачно приземлилась, потому что вынырнула из воды головой вперёд.
— И ты всё ещё не знаешь, кто посылает эту дверь? — бабушка обвязала моё плечо повязкой, а затем начала наспех сушить одежду.
— Я абсолютно не представляю, кто это может быть, — ответила я. — Но она ещё раз спасла мне жизнь.
— Это и впрямь полное сумасшествие, — ответил Торин и подошёл ближе. — Я ещё никогда не видел столько Морлемов в одной куче. Чаще всего, тех, что мы отслеживаем, не более двух или трёх.
— Тогда мне, видимо, повезло больше, — ответила я, вставая с лежанки. — Вначале их было восемь, а после того, как я убила пятерых, Бальтазар, очевидно, послал подкрепление.
Торин смотрел на меня распахнув глаза.
— Ты убила пять Морлемов?
Адам зашипел.
— Я до сих пор думал, что на вилле дель Маре безопасно. Там Молремы ещё не осмеливались появляться.
— На это место не наложено изгоняющего заклинания, — сказала бабушка, убирая травы и перевязочный материал на место. — Изгоняющее заклинание должен назначить примус. Намного интереснее то, как на это нападение теперь отреагирует примус. Ведь были свидетели.
— В любом случае, он не задействовал Чёрную гвардию, — сказал Адам. — Адмирал ни о чём не знает.
— Он послал свою личную охрану, — сказал Торин. — Я говорил с Ширли. После того, как ты не вышла из двери, Ширли и Лоренц вернулись назад. Но они никого не встретили. Вилла дель Маре опустела, мебель была испорчена, а далеко над морем они увидели кружащих Морлемов. Ширли подобрала твою сумку и предупредила меня. И как раз, когда они возвращались в Тененнбоде, из-за угла вышли первые соглядатаи Ладислава Энде. Он знает о Морлемах.
— Вам нужно рассказать эту историю Корнелю, — настоятельно сказала бабушка.
— О да, эта статья буде получше, чем растрата денег налогоплательщиков, которой занимается общество драконьего гоночного спорта, — согласилась я с бабушкой.
— Я позабочусь об этом, — сказал Торин и сразу же ушёл.
— А ты пока не будешь покидать Тенненбоде и Шёнефльде, — сказал строго Адам. — Ты должна оставаться под защитой изгоняющего заклинания.
Я серьезно посмотрела на Адама, затем кивнула. Я и сама знала, что мне в очередной раз невероятно повезло и что я спаслась благодаря незнакомцу, которому действительно была важна моя жизнь.
Я сдержала обещание и в последующие дни покинула Тенненбоде всего один раз. Каждое утро я делала пробежки во внутреннем дворе, затем завтракала и шла на лекции. Я сконцентрировалась на учебе насколько это было возможно, хотя было не просто выбросить из головы мысль о том, что где — то снаружи меня поджидают Морлемы, ожидая, что я сделаю очередную ошибку.
Мне с трудом удавалось отвлечься, я учила новые слова, хотя мне не доставляло никакого удовольствия изучать древний язык. Конечно он был важен, но уж слишком сложный, да и применялся только для больших заклинаний.