В глаза бросалось большое количество корнесосов, которые можно было встретить везде. Вдоль каждого коридора и каждой комнаты стояли цветочные горшки, из которых торчали мясистые растения. С гордостью господин Кросов показал нам огромные архивы, где группа фавнов как раз вытаскивала папки из картонных коробок и убирала в длинные ряды полок.
Монотонным голосом и немного шепелявя, господин Кросов объяснил, что для выпускников 5 уровня в палате сенаторов открыто много дверей.
Места помощников обычно занимают студенты, как мы. Ему самому предложили место пять лет назад, после окончания Теннебоде.
— А нам можно зайти в исследовательский отдел? — спросила я Кросова, после того, как он показал нам ещё один офис, в котором были зарегистрированы все духовные странники Объединённого Магического Союза.
— Нет, исследовательский отдел посещать разрешено теперь только патрициям, — удивился господин Кросов, как будто бы я не знала самых простых вещей. — Произошло несколько случаев кражи. Параллельные рамы исчезли. Вследствие этого, проект пока приостановлен, — господин Кросов просто пошёл дальше, а Фалько Гёрнер и я быстро последовали за ним.
— В самом деле, — задумчиво произнесла я, когда мы вошли в столовую, где некоторые сотрудники пили чай с выпечкой. В «Хронике короны» точно ничего не писали о краже.
Кому нужно воровать параллельную раму?
— Кросов, — позвал один светловолосый мужчина, помахав нам рукой. — Мне ещё нужен бланк GKH87.
На одно мгновение Кросов был сбит с толку, затем кивнул, как будто вспомнил, что у него есть ещё дела.
— Я позже положу его тебе на стол, Грегор, — отозвался он и провёл нас вдоль длинного коридора, который заканчивался большим залом, облицованным пенопластом.
— Лётная школа, — удивилась я, оглядываясь по сторонам.
— Именно, — подтвердил господин Кросов, когда провёл нас дальше, в большую комнату за лётной школой. — За безопасность воздушного движения ответственна палата сенаторов. А точнее говоря, Клеменс Хоффер, сенатор по вопросам воздушного движения. Здесь ведётся надзор за воздушными коридорами, и открываются маршруты для гражданского воздушного движения. Это очень интересное занятие, требующее большой ответственности. Есть много сотрудников, которые работают исключительно вне офиса и обеспечивают безопасность маршрутов.
Фалько Гёрнер с интересом посмотрел на большую стену, на которой зелёные и оранжевые потоки света были связаны с синими точками. Два сотрудника ходили перед стеной туда-сюда и, время от времени, удаляли одну из линий или изменяли её цвет.
— Зеленые линии показывают свободные на данный момент воздушные коридоры, а оранжевые показывают те, которые закроются в ближайшие пять минут, — объяснил господин Кросов.
В этот момент одна из линий загорелась красным и прозвучал сигнал тревоги.
— Что случилось? — испуганно спросил Фалько Гёрнер.
— Ничего хорошего, — господин Кросов нахмурился. — Один из воздушных маршрутов использовали, хотя он сейчас закрыт. Сотрудник, работающий вне офиса, сообщил об этом, и теперь туда направили подкрепление, чтобы расследовать инцидент, — пока господин Кросов заканчивал предложение, снова раздался сигнал тревоги и недалеко от красной линии показалась красная точка.
— Ах, — сказал господин Кросов и выглядел почти взволнованным. — Теперь нелегального летуна заметили даже за пределами воздушного маршрута. Придётся отправить туда охранников.
— Почему не Чёрную гвардию? — спросила я, прикинувшись наивной. — Это ведь они наши герои.
Господин Кросов посмотрел на меня в замешательстве и немного подумал.
— Конечно, они наши герои. Охранники просто немного их разгружают. Вам не стоит об этом беспокоиться.
Затем он развернулся и быстрым шагом пошёл дальше, так что мы кое-как поспевали за ним. Я с интересом отметила его реакцию.
— А в подвал мы тоже спустимся? — спросила я, когда мы подошли к зоне для совещаний.
— В подвал? — господин Кросов снова посмотрел на меня в большом замешательстве. — А что нам делать в подвале? Мы закончили нашу экскурсию, и господин Блюм ожидает вас для индивидуальной беседы. Госпожа Каспари, вы пойдёте первой, — он открыл дверь, и мне ничего другого не оставалось, как волей-неволей зайти в зал для заседаний.
Господин Бюм уже сидел за круглым столом и складывал бумаги. Я заняла место напротив и стала ждать, когда он наконец закончит.
— Госпожа Каспари, — протянул он, и меня охватило плохое предчувствие, что я попала на допрос. — У вас была установлена способность к пятому элементу. До сих пор это не отразилось на ваших академических достижениях, но в этом нет ничего необычного. Только профессор Пфафф утверждает, что в вас дремлет большая сила, которая, как он думает, ещё проявится, — господин Блюм вытащил бумаги и просмотрел их. — Остальные профессора, среди них также профессор Эспендорм, характеризуют вас, как очень хорошего, но не выдающегося студента.
— В самом деле, — с сомнением ответила я, задаваясь вопросом, когда он перейдёт к делу и скажет, что я в силу моих способностей, создаю угрозу безопасности и теперь буду находиться под наблюдением на протяжении всей жизни. — Каким образом это важно?
Господин Блюм нахмурившись, посмотрел на меня поверх бумаг, как будто не привык к тому, что кто-то задаёт ему вопросы. Затем, не обращая внимания, продолжил свою речь.
— Способности к пятому элементу необязательно отражаются на академических достижениях. Всё же есть некоторые важные показатели, которые не оставляют никаких сомнений.
— Какие показатели вы имеете в виду? — спросила я с любопытством, и теперь господин Блюм, казалось, был готов ответить на мой вопрос.
Он улыбнулся.
— Это сугубо внутренний вопрос, в который посвящены только некоторые высокопоставленные сотрудники палаты сенаторов.
— Почему меня это не удивляет, — вздохнула я.
Я была уверена, что господин Блюм гордится тем, что принадлежит к тем немногим, кто разделяет эту тайну.
— Сегодня мы здесь не только для того, чтобы дать вам возможность ознакомиться с работой палаты сенаторов, но также, чтобы выяснить, насколько ответственно вы распоряжаетесь своим талантом и используете его на благо Объединённого Магического Союза, — господин Блюм опустил бумаги и серьёзно посмотрел на меня.
Теперь мы, наконец, подошли к тому моменту, ради которого нас изначально пригласили сюда. Не для того чтобы посмотреть на архивы и отдел воздушной безопасности, мы были здесь, чтобы нас проверили.
— Я прекрасно осознаю ответственность, которая лежит на мне в этом обществе, — я выпрямилась и без колебаний ответила на взгляд господина Блюма.
Я ожидала, что он с высока продолжит читать мне нотацию, но вместо этого он просто смотрел мне глубоко в глаза. С секундным опозданием до меня дошло, что он задумал. Он хотел проникнуть в мои мысли, и теперь я также поняла, что значит поближе познакомиться.
Он не собирается полагаться на то, что я ему расскажу, а, кажется, хочет получить собственное представление о моих мыслях и пережитых событиях. Я быстро закрыла разум, лихорадочно размышляя, что мне делать.
Если я оскорблю палату сенаторов, это не останется без последствий, и моя жизнь точно не станет легче. Однако, если позволю господину Блюм проникнуть в свой разум, он, возможно, сможет выяснить некоторые вещи, которые ни в коем случае не должен узнать. Я понятия не имела, насколько он силён и опытен, и, к сожалению, у меня не было возможности спросить у бабушки совета.
Внезапно мне пришла в голову другая мысль. Я знала, что мой разум силён, тем более с тех пор, как я вернула Адама из царства мёртвых. Я с легкостью могла проникать в разум других людей, а Адам и Торин многому меня научили. Передо мной сидел сотрудник палаты сенаторов, у которого был доступ к взрывоопасной информации.