Зная правду, я не удивилась подобной спешке. Война смешивает карты и корежит судьбы. Рассветный сын желал видеть исполнения своей воли.
Мне оставалось надеяться на то, что Зандер понимал последствия решения о свадьбе. Пусть я не была согласна с его выбором, но могла лишь смириться, потому что мой лев вырос и доказал самостоятельность. Будь я на его месте, бежала бы куда глаза глядят от правителей, их семьи и приближенных. Стоило вспомнить о Раэне, меня пронзала дрожь паники и омерзения. Еще очень долго последствия плена будут высасывать душевные силы и лишать сна по ночам.
Вечером, когда войско остановилось на привал, шатер правителя плавно опустился на землю. Разожгли костры и разбили лагерь, а затем объявили о свадьбе принцессы.
В воздухе поплыл запах жаренного мяса, послышались веселые разговоры и смех. На пригорке в открытом навесе устроились музыканты и бодро заиграли громкую музыку. В Мифриле очень любили плавные движения под тягучий как мед напев, глубокие ноты уда и ритм дарбуки. Танцевали переменно, то гибкие женщины с прозрачными шарфами, то голые по пояс мужчины с обнаженными клинками, демонстрируя ловкость и силу.
Свадьба принцессы должна быть совсем другой – громкой, многолюдной и многодневной. Ныне же справляли по-быстрому, витало ощущение последнего пира перед схваткой. Спешили ухватить веселье, словно голодающие, дорвавшиеся до богатых яств.
Среди праздника, держась за сильную руку Грета, как за спасительный трос, я думала лишь о том, что мечтаю оказаться как можно дальше отсюда. В тихом спокойном месте, где можно выдохнуть. С нас не спускали глаз и даже по щупальцам медузы я боялась сказать лишнего, чтобы не перехватили ментальные маги.
Молодых посадили на возвышение подле музыкантов. Постелили пушистые ковры, разложили подушки. Низкий столик ломился от яств и напитков. По очереди к брачующимся подходили знатные гости и дарили подарки, а так же клялись в верности. Зандер раскраснелся от жара костров, держал зардевшуюся Тахсин за руку и выглядел очень счастливым. Правитель благосклонно посматривал на них, а его жена, Кудсия, глядела прямо на меня. Внимание той, у которой в услужении я провела последние годы, нервировало. Кудсия, как и Араж, отличались редким умением проникать в человеческие помыслы. Инстинктивно, прижалась ближе к Грету и опустила глаза. По этикету мне нельзя было первой подходить к ней или показывать заинтересованность. У влиятельных людей множество просителей, дворцовые правила ревностно охраняли венценосных особ от нежеланного внимания.
Словно в ответ моим мыслям, к плечу осторожно прикоснулись. Обернувшись, увидела склонившуюся в поклоне девушку.
— Рассветный сын попросил передать вам это.
На протянутых руках лежала длинная резная шкатулка. Я поблагодарила посланницу и нехотя приоткрыла крышку, покрытую плотно пригнанными пластинами дерева разных оттенков. Внутри лежал свиток, закрытый печатью с ликом золотого солнца.
— Что это? – шепнул Грет и от его горячего дыхания у моего уха дрогнули плечи.
Он выглядел спокойным и собранным, но за весь вечер его ладонь не покидала мою талию, даря поддержку и поселяя в груди неясное волнение. Грет словно боялся, что стоит разорвать объятия, как я исчезну.
Взломав печать, я углубилась в изучение указа рассветного сына. Мое имя было вписано в графу о владении особняком в Александрии, а так же плодородных земель у границ великой реки.
Одиноким женщинам не разрешалось владеть имуществом. За их спиной должен стоять клан или защитник. В моем случае рассветный сын сделал исключение за заслуги перед Мифрилем.
Бумага жгла пальцы. Я не одобряла действия Дариуса и его приспешников, но считала себя подданной Вирессии, а указ о награде делал меня чуть ли не предательницей родины.
Я не желала быть на стороне Мифрила, пусть они считают свою войну справедливой, но я не могла делать вид, что не понимаю, чья кровь прольется на полях сражения. Тем более, что богатые дары за согласие на свадьбу Зандера заставляли меня чувствовать, что я его продала.
Рыжик совсем не выглядел обиженным. Он с улыбкой посмотрел на меня, демонстративно встал и поклонился. Я растроганно покачала головой. Мне ничего не остается, как положится на его мудрость в выборе собственной судьбы, но я не могу быть соучастницей происходящего.