— Ты изменилась. Дивия, — прошептал он.
Я подняла лицо, стараясь прочитать в его выражении — изменилась к лучшему или к худшему? Натолкнулась на довольную улыбку человека, получившее в свое распоряжение все, о чем мечтал.
— В чем же?
— Ты сама не чувствуешь? — ласково спросил он.
В спальне висело зеркало и я метнулась к нему, чтобы внимательно рассмотреть себя. Та же рыжая копна волос, тонкий нос, пухлые губы. Правда, под глазами залегли тени, а подол платья не отличается чистотой…
— Я уже не столь красива, — провела ладонью по щеке.
— Опомнись, Дивия, — Грет обнял меня со спины и положил ладони на живот. — Я и так не могу на тебя насмотреться. Знаешь? Мама говорила, что мы не сможем жить вместе. Будем скандалить, пока ты не сожжешь дом и не попросишь развода. Мы уже полтора месяца женаты, а еще ни разу не поссорились.
— Ты уводишь разговор, Грет! В чем же я изменилась?
Грет загадочно улыбнулся и наклонился для поцелуя.
— Чем же ты так доволен? Грет!
— Теперь ты от меня не сбежишь, — муж довольно зажмурился. — Все это время, Дивия, я не мог поверить, что ты наконец со мной. Рядом, стоит руку протянуть. Иногда, ночью, просыпался от страха, нащупывал твое тепло в темноте. Боялся, что ты вновь исчезла, оставила после себя серую мерзлоту, как погасший зимой огонь. Но теперь…
— Что теперь? Хватит говорить загадками, ты пугаешь меня.
— Ничего не загадка, все очень ясно, посмотри же сама!
Грет указал на зеркало, в котором он гладил мой живот и не мог сдержать улыбку. Я ахнула и повернулась к нему.
— Уже? Так быстро?
— Ты рада? — спросил он, и тут же испугался. — Если не хочешь…
— Конечно, хочу! — тут же воскликнула в ответ, как только меня настигло озарение. — Очень хочу. Ребенок… Грет, мне кажется, что это еще один дар духов-спутников. Они бережно ведут нас за руку к родительству. Теперь, я знаю, как хотела бы растить детей. В любви.
Я выдохнула, повернулась к нему и крепко обняла.
— Ребенок во время войны, Грет… Я боюсь. Сейчас затишье, но скоро грядет буря, я чувствую это всем телом.
— Дивия, родная, этот мир опасен в любое время, — Грет поднес мою руку к губам. — Помнишь, как ты постучала в дверь моей клиники? Я не видел тебя много лет, и считал, что давно забыл, но когда заметил, как ты дрожишь от холода. Старшие боги! Моя Дивия, огненная, горячая, еле держится на ветру… Выстроенный годами самообман лопнул и осыпался острыми осколками. Если бы ты знала, как я хотел прикоснуться к тебе!
— Грет, я сама себе казалась жалкой. Тосковала по тебе днем и ночью…
— Родная, дай мне договорить. Ты умирала тогда, и я думал, ты отыскала меня, потому что цепляешься за жизнь, но я опять был не прав. Ты была готова пожертвовать собой ради Ниеля. Спасти маленького духа и поселение бедуинов, за которых никто не заступится. Ради того, чтобы этот мир стал хоть капельку лучше. Вот и все, что я хотел тебе сказать. Что мы потихоньку, из мелочей, каждый день, не переставая, не сдаваясь, будем делать что-то хорошее для этого мира. Ради духов-спутников. Ради наших детей.
Я прижалась к нему всем телом, вслушиваясь в стук сердца. В этот момент я не могла любить его больше. Сильные руки мужа покоились на моей спине, губы прикасались к волосам. Я хотела, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось.
Раздался едва слышимый стук в дверь. К нам часто заглядывали по вечерам. То свекровь, то родители по будничным вопросам разрастающегося военного лагеря. Мы редко когда были одни. Верити, кстати, не захотела жить с нами скорей всего потому что чувствовала наше желание уединиться.
Не хотя, я разорвала объятия и подошла к двери. За прошедшие недели, наш домик преобразился. На полу появились половики, на стенах горели светильники с абажурами из разноцветного стекла. Новобранцы постоянно закупались в окружающих городах, не заботясь скрытностью.
В сумерках стоял, переминаясь с ноги на ногу, Ластер. Яркий свет попал на лицо земляного мага, он зажмурился и прикрыл глаза ладонью.
— Дивия? — удивился он.
— А кого ты ожидал?
— Впрочем, это хорошо. Мне нужно поговорить с вами обоими, — сказал Ластер и стремительным шагом зашел в хижину.
Маленькая кухня со столиком, за которым могли поместиться четверо, диван у стены, вот и все наше нехитрое убранство. Ластер мерял шагами крохотную комнатушку, запустив одну руку в каштановые кудри, другую в карман штанов. Неподобающее воспитанному магу поведение.
— Ластер, что произошло? — спросил Грет.
Друг мужа подпрыгнул, словно не ожидал услышать хозяина. Его дух-спутник, шоколадный лабрадор завилял хвостом и раскрыл пасть с розовым языком.