— Я не чувствую чужаков, — поделился Грет. — Защиты на месте. Пробежимся, потом обратно в постель?
— Не могу объяснить почему, но неспокойно мне — призналась я.
Ниель крутился между ног, и я наклонилась, чтобы взять его на руки. Зажгла на руке небольшой огонек и побежала первой по еле видной тропинке между черными силуэтами кустов. Справа и слева появлялись ответвления к хижинам. Родители жили недалеко от нас и днем я выучила дорогу наизусть, но сейчас почему-то запуталась. Мы поздно поняли, что свернули не туда. Крыльцо оказалось чужим. Я обернулась и показала Грету что мы ошиблись, но он почему-то проскользнул вперед и поднялся по ступенькам. Дверь была открыта.
Грет повернулся и жестом показал мне приблизиться с огоньком. Войти в чужой дом посреди ночи, да еще без приглашения... Да нас опять выставят преступниками перед всем лагерем. Я открыла рот, чтобы отговорить мужа, но тот, нахмурившись, объяснил:
— Не чувствую никого внутри.
Где они могут быть? В лагере перенаселение, только к нам еще не подселили перебежчиков. Пустая хижина — невозможно.
Я зашла внутрь с вытянутой рукой, на которой мерцал огонек. Ниель навострил уши, а потом предупреждающе тявкнул. Тапочек завяз в чем то липком и черном. Я инстинктивно прибавила света, и одновременно в нос шибанул тяжелый запах крови.
Земляные маги.
Лианы пробрались через пол и прошили тела прежних хозяев хижины, пригвоздив тех к полу. Шею пожилой пары обвивали коричневые ветви, конечности прогнулись под неестественным углом. Дикая, давящая на уши тишина.
Грет метнулся в соседнюю комнату, я шибанула огнем по лианам. Если поднажать, если, позволить огню выжечь все растение до корней, как удар шаровой молнии, тогда достанет и до самого мага.
Получилось.
Я выдохнула, наблюдая, как лианы пеплом осыпались с мертвых хозяев дома. Смерть изменила их лица, и я не узнала их. Может, лучше пока так. Сохранить трезвость мысли.
Послышался детский плач, и я метнулась в соседнюю комнату, туда, где скрылся Грет. Мальчик. Прятался в сундуке для белья. Лет десяти, с земляным духом спутником, который пока ничего не умел, но скрыл парнишку от нападающих. Грет послал успокаивающую волну, и детское тело обмякло в его руках в спасительном сне.
Мы переглянулись, опустили ребенка на кровать и кинулись обратно к тропинке между хижинами. Грет дал мне руку и придержал, пока спускались по ступенькам крыльца. Затем приложил палец к виску, прикрыл глаза, ментально объявляя тревогу. Тут же с удивлением посмотрел на меня.
— Глухо. Блок.
— Плохо, — резюмировала в ответ.
Все и так было понятно. Внезапная атака ночью на спящий лагерь. Сколько врагов вокруг? Сколько жертв? Снаружи царила полная темнота, только замерзшие лужи отсвечивали холодным светом звезд.
Я опасалась зажигать огонек.
Следующий поворот. Родительский дом. Абсолютно черные окна.
Может, они спят. Может, ничего не случилось.
Незапертая дверь заскрипела, когда Грет потянул ее на себя. В маленькой кухне было пусто.
— Мама? Папа? — позвала я.
В ответ тишина. Жуткая тишина. Ноги стали свинцовыми, в ушах зашумело. Комната завертелась вокруг в удушающем водовороте. Сильная рука Грета на талии, его успокаивающий шепот:
— Они спят, любимая.
— Дивия? — сонный голос матери. — Что ты тут делаешь?
Резко выдыхаю, принимаю мгновенное решение.
— На лагерь напали. Тревога, бежим в штаб.
Родители без лишних вопросов стремительно разбудили сестер и уже через пять минут мы стояли на пороге.
Младшая заныла, что хочет поспать еще немного, старшая принялась ругать за несдержанность. Мама шикнула на сестер, чтобы те были потише. Отец в неразберихе потерял очки и беспомощно хлопал по карманам. Мои родные беззащитны против магической атаки.
— Теперь к твоей матери, — повернулась к Грету.
Соседний дом, всего лишь на другой стороне черной тропинки. Хорошо бы неведомый враг не проведал о нас… Мы слишком шумели, но с этим ничего нельзя было поделать. Сколько бы мама не шипела на сестер, кто-то наступил на ветку, кто-то подвернул ногу и ойкнул от боли. Мы с Гретом боялись оставить их и страшились идти вперед.
Крыльцо графини Маиндер. Ветерок прошуршал в окружающих дубах, на траве искрились кристаллы инея. Тихо и пасторально, как на открытке. Меня затошнило от нехорошего предчувствия.
— Внутри чужак, — подтвердил Грет.
— Ни с места, — обернулась к родным.
Вперед по ступенькам, распахнула дверь, зажгла огонь.
Графиня в ночной рубашке выставила руки вперед, черный мастиф набычился и опустил голову, струйка слюны капала на пол из оскаленной пасти. А напротив него воин одетый во все черное, с еле заметным знаком солнца вышитым на маске, закрывающей лицо.