И тишина, абсолютная тишина песков, которую не нарушают крики соседей, шелест листьев или шуршание чужих шагов. Молчание пустыни и величие небесных светил.
Я закрыла глаза и подставила дуновению ветра лицо.
— Куда ты привела меня? — Грет говорил шепотом, стараясь не нарушить магию тишины.
— В пустыню Авдат, — сказала я, открывая глаза. — Скорее, нас ждут.
Глава 5. Фенек
Глава 5. Фенек
Грет осторожно спускался по крутому склону холма, крепко держа меня за руку. Многодневное отсутствие сна вытянуло силы, щупальца медузы чувствовались неприятным холодком подле яремных вен, и ноги подгибались от усталости. Острые края камней ощущались даже сквозь толстую подошву сапог. Луна тускло светила низко над горизонтом, освещая лишь неясные формы окружающих холмов, все остальное окутывала тьма. Грет то и дело крепко ругался, скользя по щебню, его пальцы сжимались на моем запястье, не давая упасть.
Я видела в его взгляде невысказанные вопросы, но ценила то, что он держал их при себе, понимая, что у меня еле хватает выдержки не свалиться. Грет последовал за мной в портал, слепо доверясь, в глубине души мне было стыдно, что я собиралась его обмануть.
Задумавшись о будущем, я внезапно ощутила чьи то мокрые губы у себя на затылке и язык, лизнувший шею под воротником. Взвизгнула, подпрыгнув в воздух. Мгновенно обернулась и увидела тень, закрывшую небо. Нечто фыркнуло, обдав меня липкой слюной, и, сделав шаг вперед, уткнулось головой в живот.
Грет рванулся вперед, закрыв меня своим телом, размахнулся докторским саквояжем, но я успела остановить его руку.
— Верблюд, это верблюд! — дрожащим голосом выдохнула я, потушив огонек, который был уже готов сорваться с пальцев в сторону бедного животного.
Верблюды частенько убегали со стоянок бедуинов, шатались по окрестности, наслаждаясь свободой. Крепкие стройные мальчишки, загоревшие до черноты под палящим солнцем, искали их по окружающей пустыне. И обнаруживали по следам, оставленным в желтой пыли, по пожеванным былинкам на склонах холмов. Нет на свете следопытов, равных бедуинам, они с молоком матери впитывают науку чтения природы.
Грет тяжело дышал, а я наслаждалась его близостью, вдыхала запах длинных черных волос. Тот же запах сосновых веток, знакомый с мгновений близости в академии, Грет верен своим предпочтениям. Почти всем...
Верблюд увязался за нами, то и дело норовя зажевать угол моей сумки — каюсь, взяла с собой бумажный пакет засахаренных орешков, питала к ним слабость. Наверное, сладкий запах сводил зверюгу с ума.
Вскоре нам удалось выйти на приличную тропу, а затем залаяли собаки, понеслись сплошной стаей светлых тел из видневшихся впереди шатров. Окружили, затявкали вразнобой так, что даже наглый верблюд отступил на всякий случай на несколько шагов назад. Зандер превратился в кольцо огня, собаки отпрянули, неистово голося. Грет положил руку мне на плечо, заговорил мягким голосом, каким обращаются к малым детям. Псины тут же замолкли и уселись вокруг нас, раскрыв пасти, метя хвостами по пыли.
В шатрах замелькали огоньки, и на дороге показалась плечистая фигура бородатого шейха в светлом балахоне-джелабии, в окружении воинов, обнаживших кривые клинки.
— Плохие же у нас охранники, — с улыбкой произнес он, кивая на довольных собак, преданно глядящих на Грета. — Огненная Дева, вновь ты, я и моя хамула рады приветствовать тебя, — сказал, повернувшись ко мне, и поклонился. В тихом приветствии, глубоком поклоне было столько уважения, что Грет удостоил меня пристальным взглядом. Шейх продолжил: — Добро пожаловать дорогие гости, пройдите же в наш скромный дом, устройте усталые тела на мягкие подушки, позвольте усладить вкус яствами, слух музыкой, а взор танцами.
Отказывать бедуинам в приглашении — верх грубости, промашка, которую никогда не прощают. Но луна поднималась все выше в небо, и я понимала, что если устроят прием по всем правилам, с душистыми лепешками, рисом, сухофруктами, сладким чаем и крепким кофе, то мы не успеем, а агенты короны могут в любой момент разгадать нехитрую уловку с ложным местом назначения у портала и перехватить нас.
Поэтому я глубоко поклонилась шейху Саиду ибн Али, подошла поближе и шепнула так, чтобы слышал лишь он:
— В два часа после сердца ночи луна осветит дорогу к пещере Авдат. Нам с мужем необходимо подготовиться к ритуалу.
Попятилась назад, сложив ладони у груди в почтительном жесте. Я надеялась на молчание шейха, он был мне многим обязан и очень ждал нынешний визит. Шейх слишком дипломатичен, чтобы интересоваться шитой белыми нитками ложью о муже. Достаточно того, что я вернулась к его хамуле, как и обещала.