Если бы я могла что-то изменить, кроме главной ошибки в лазарете, то не ждала бы Грета последние пять лет, а ответила бы на ухаживания какого-нибудь доброго малого, не рассчитывая на большую светлую любовь. Теперь умирать одинокой девственницей в компании обрученного с другой возлюбленного ужасно обидно.
— Дивия, прости, — тихо сказал Грет. — Я давно не часть твоей жизни и не имею права ее оценивать. Пожалуйста, расскажи дальше.
На мгновение в глазах защипало, и слезы застили окружающий мир. Это я и любила в Грете — его способность понять другого, принять, таким, как есть. Он не изменился, мой бывший возлюбленный, все так же достоин любви.
Грет прав — он не часть моей жизни, и именно поэтому стоит молчать о разделяющем нас прошлом. Я люблю его, и даже сейчас его счастье важнее возможности оправдаться. Мои дни сочтены, его же ожидает долгая жизнь. Пусть холодными вечерами у камина, отхлебывая огненно-горячий чай, Грет вспоминает вероломную Дивию, которая сбежала от него с красавцем принцем. Не хочу, чтобы он отчаянно тосковал по Дивии, которая хранила верность в разлуке и была безвозвратно утрачена.
Тем временем тропинка резко свернула вниз. Внизу ущелья, меж крутыми склонами серебрилась поверхность длинного озера, похожего на рыбу-меч, на берегах темнела густая растительность, камыши, не шевелясь, поднимали частокол голов к звездному небу. Подле «хвоста» рыбы, там, где берега смыкались, образуя грот, на поверхности воды танцевали огненные всполохи. Кажется, мы пришли к месту назначения.
Грет молча рассматривал зев пещеры, где я сумела запереть одинокого духа-спутника. Было так тихо, что я слышала звук его дыхания.
В груди предательски заклубился страх, сжимая сердце стальным обручем. Руки стали влажными, Зандер лизнул пальцы горячим языком.
— Остановимся вон на том берегу, — показала я ровное место, где светились молочно-белые плиты.
По дороге вниз сердце гулко стучало, а здравый смысл советовал бежать, бросить попытки спорить с судьбой. Все равно ничего не получится.
Грет чувствовал тревогу, ненавязчиво слал успокоительные импульсы, это было частью его дара — умение считать человеческие эмоции и внушить те, что требуются менталисту. Слава Старшим Богам, мое прошлое оставалось ему недоступно, как и конкретные мысли. Некоторым менталистам удавалось проникать настолько глубоко в чужую голову, что они начинали слышать поток разума, но Грета больше интересовала лечебная стезя, а значит, я в безопасности. Он узнает об обмане, только когда я сама скажу об этом.
Грет сложил холщовый мешок и сумку целителя на ровные камни. Туда же я опустила женскую сумочку, модную, но вместительную.
Достала сложенный вчетверо клочок бумаги с описанием ритуала, который мне удалось унести из Цитадели. Грет отошел дальше к пещере. Я слишком поздно заметила, что он исчез, встрепенулась, когда Грет почти подошел к прозрачному щиту, загораживающему выход.
— Стой! — крикнула ему, боясь, что не успею.
Медуза почти прикончила меня, а значит, заслон может рухнуть в любую минуту. Я лишь надеялась, что успею с помощью Грета провести ритуал.
За прозрачной стеной, мерцающей в лучах звездного света, в сухой песчаной пещерке, отливающей красным, сидел, уставившись на нас, маленький лисенок из породы, которая водится в пустыне — огромные уши, нос кнопкой, трогательные глаза, куцый хвост. Кажется, называют таких — фенек.
Вот все, что осталось от роскошной острозубой лисы Сарраны, с алой длинношерстной шубой и пушистым хвостом. Злющий был дух-спутник, под стать хозяйке, а уж как Зандеру докучал...
— Дивия, — отступая, прошептал Грет. — Только не говори, что ты поставила тут вечное заклятие... Оно же постоянно выкачивает из тебя силы, жаднее, чем медуза.
— Увы, — хрипло ответила ему. — Я думала, что доберусь до Цитадели, захвачу помощь и вернусь. Откуда мне было знать, что это их же рук дело?
Ничего вечного на свете нет. Щит стоит, пока он может тянуть из меня силы по невидимому канату, проведенному между пещерой и Зандером, через астрал.
— Что ты задумала?
— Отпустить его. Грет, он должен найти нового спутника.
Глава 6. Джинн
Глава 6. Джинн
Глупый план, я сама это понимала. Безнадежный. У духов-спутников свой путь в нашем мире. Они рождаются в неодухотворенном предмете — в источнике, в старом дереве, в недрах приметной горы. На далеком востоке люди умеют узнавать такие места и ставят в них маленькие храмы. Говорят, что в обители духа исполняются сокровенные желания. Лишь спустя столетия молчаливого наблюдения за миром дух крепнет настолько, что может выбрать себе человека-носителя. Для обоих союз — основа жизни, как биение сердца. Если разорвать узы, человек становится пустыком, ненасытным бездельником, что гонится за наслаждением и никогда не может заполнить пустоту... А дух выпускает набранную энергию, разрушая все вокруг, затем вновь вселяется в живописное место. И ждет столетия, зная, что потерял.