Грет специально оставил физическое напоминание о дне, который поломал не только твою жизнь.
Я тихо застонала, не в силах совладать с эмоциями. Вместе со стыдом проснулась горечь. Все эти годы я надеялась, что он сумеет понять — на меня надавили, я сама бы никогда так не поступила. Ждала, что он сам отыщет меня. Мечтала, что когда-нибудь Грет появится, увезет меня с собой.
Огненный лев, я ведь ни на кого не смотрела все пять лет...
Я почти пришла в себя, когда в комнате появилась пожилая женщина в черном с зеленью платье помощника целителя. Она присела за стол Грета и показала жестом, куда пройти.
— Мастер-целитель ожидает вас.
Я медленно встала, расправила складки алой юбки и с достоинством направилась к полураскрытой двери. За ней обнаружился небольшой коридор с медицинским оборудованием на многочисленных стеллажах. Дальняя дверь была чуть приоткрыта, я проследовала туда.
В маленькой зеленой комнатушке хватило места лишь для кушетки, небольшой тумбочки и тусклого светильника на стене. Грет в черных перчатках, собранный и официальный, жестом предложил мне лечь.
Серебряный ключ со скрежетом повернулся в замке. Сердце зачастило от мысли, что мы наедине. Напомнила себе, что комнату заперли, потому что мастеру-целителю нельзя мешать во время осмотра, он погружается в пациента, если нарушить сосредоточенность — оба могут пострадать.
И все же не отказала себе в удовольствии медленным движением расстегнуть застежки полушубка, откинуть его в сторону, изящно присесть на кушетку... Да, я сделала это специально, потому что меня пронзило отчаяние. Мне хотелось проверить, настоящее равнодушие в глазах Грета или показное.
Зрачки мастера расширились, он наблюдал за мной тяжелым взглядом. Затем нахмурился и отвернулся.
— Не ломай комедию, Дивия, — зло бросил он.
Я повернула голову из стороны в сторону, давая огненным локонам упасть с плеч, затем легла, чуть изгибаясь, давая груди проступить сквозь тонкую ткань платья. Грет отвел глаза.
Чувственность, даже неосознанная, — часть дара магов огня. Такова природа выбравшего нас духа. Я всегда притягивала мужские взгляды, и это сводило Грета с ума, впрочем, безосновательно, для меня во всем мире существовал лишь он один.
— Что на тебя наслали? — хрипло спросил целитель.
— «Серую медузу», — бесцветным голосом ответила я, закрыв глаза.
Он промолчал. Я и сама знала, что дело плохо. Серый купол ныне колыхался над моей головой, а щупальца пронзили тело насквозь, питаясь жизненной энергией. Вырвать их можно только с мясом. Мой дух огня, Зандер, бесновался рядом, не в силах достучаться или помочь. После моей смерти он будет летать над землей в поисках новой носительницы. Знаю, ему будет немного грустно — мы неплохо проводили время вместе.
— Боги, Дивия, щупальца в двух пальцах от твоего сердца! — воскликнул Грет, проведя руками над ребрами. — Сколько ты не спала?
«Серая медуза» питается во время полного отдыха зараженного, особенно когда тот видит красочные сны. Смерть наступает за три-четыре дня. Я мчалась к Грету без роздыху неделю, успев на последнюю почтовую карету из Мирикии, уговорила птицу Рух перенести через пустыню, по ошибке от испуга подожгла ей лапы... А дальше уже через стационарный портал, отдав все захваченные в спешке деньги.
— Три дня, — сухо сказала я, не открывая глаз. Боялась увидеть приговор на лице мастера-целителя.
От «серой медузы» нет исцеления. Я надеялась на Грета потому, что его дух-спутник особенно хорошо разбирался в снах. Если кто знает, как избавиться от заразы, то только Грет.
После трех бессонных дней меня мутило, нервы были на пределе, и закрывшиеся глаза слипались сами собой, а сознание улетало в черную бездну без мыслей и чувств. О нет, только не теперь, мне нельзя сдаваться, даже лежа на мягкой постели с подушкой под головой!
Я до боли укусила израненную нижнюю губу, пытаясь вырваться из объятий сна. Услышала успокаивающий шепот Грета:
— Тише, Дивия, засыпай, я рядом.
Мне даже показалось, что кровать прогнулась под тяжестью его тела. Я выдохнула и со всхлипом повернулась к нему, спрятала голову на груди. Но не уверена, было ли это сном или явью.
***
Мы стоим на кромке вулкана, внутри жерла кипящим варевом бурлит лава, лопаются на поверхности алые пузыри, веером разлетаются огненные брызги. Грет обнимает меня, но разглядывает огонь, в глазах сосредоточенность.
Я смотрю на него, и в душе тепло, словно я вернулась домой. Словно все пять лет мне было невыносимо, до дрожи холодно, и вот я нашла свой личный источник тепла.
Что ты со мной сделал, Грет? Почему я так и не смогла забыть тебя, сколько бы не пыталась?