— Я поражен в самое сердце, — низким голосом закончил он, оседая на одно колено.
Захватил руку для поцелуя, но одним не ограничился — от пальцев перешел к запястью, перевернул ладонь, чтобы согреть дыханием тыльную сторону. Я уже приготовилась вырвать руку по давней привычке осаживать каждого наглеца, а потом решила — пусть.
Шпионом мужчина не выглядел. Духа-спутника у него не наблюдалось, на моих он внимания не обратил, следовательно, не видел. Обычный ловелас, которых вокруг что комаров летом.
Я милостиво слушала комплименты, пока незнакомец выцеловывал каждый палец на руке. Не встретив сопротивления, осмелел, поднялся на обе ноги и ухватил за талию, притягивая к груди.
Его лицо оказалось совсем близко. Красивое, с тонкими чертами, щеки гладко выбриты. Парень определенно следит за собой, чистоплотен... В тусклом свете, струящимся из маленьких кухонных окон, я не могла разглядеть цвет его глаз, и отчего-то это неприятно зацепило, поэтому я схватила его за локоть и резко повернула.
Он резко выдохнул от моего касания, рвано задышал:
— Богиня... — шептал он. — Небесное видение... А может, одна из лесных нимф, захваченная врасплох.
Голубые. Глаза были небесно-голубого цвета, даже чуть прозрачные. Досадливо отвернулась, все-таки не мой тип. Я люблю черноглазых, черт побери.
— Не бросай меня, богиня, — взмолился ловелас, но не сделал лишнего движения, чтобы удержать.
Я медленно выдохнула. Внутри саднило, но, внутри все яснее оформлялось решение посмотреть, что получится из ухаживаний этого мужчины. Смогу ли я отвлечься от пагубной страсти к Грету? Может быть, мне станет легче, если у меня будет кто-то другой. К тому же приятно, когда называют богиней и смотрят восторженно, а не прожигают едким, обвиняющим во всех грехах взглядом.
Скорее всего, меня приняли за девицу легкого поведения, но не буду переубеждать, хоть и не слишком большая честь.
Воспользовавшись замешательством, незнакомец привлек меня к себе и накрыл губы поцелуем, поначалу легким, а потом все глубже и настойчивей. Шлюх не целуют, так я была осведомлена, значит, парень все-таки проникся моей красотой и пошел в атаку.
Жаль, я ничего не чувствовала. Наблюдала за происходящим немного со стороны, с открытыми глазами, смотря на огонек лампы в окне над нами. Губам было мягко, неприятных ощущений не наблюдалось, но и приятных тоже.
А вот незнакомцу явно было жарко. Он тяжело дышал, прикрыв глаза, и весь горел, хотя вечер стал прохладным.
— Идем в мою комнату, прелестное создание. Обещаю, что не обижу тебя.
Идти не хотелось. Я ничего не имела против мужчины, наоборот, он даже по-своему нравился. Люблю смелых, да и мужская красота — плюс для близкого знакомства. Напомнив себе про рациональное решение принять ухаживания другого мужчины, покорно дала ему увести себя за руку внутрь помещения.
Он спешил, видимо опасаясь, что передумаю. По ступенькам чуть на руках не понес, ограждая телом от переполненного зала, ревниво оглядываясь. На втором этаже, потеряв контроль, прижал меня к стене и вновь принялся страстно целовать. На сей раз я даже прониклась немного и обрадовалась умелости незнакомца. Второе удивление за вечер настигло, когда мужчина втянул меня в те самые роскошные апартаменты, взглянуть на которые удалось по приезде.
— Кто ты такой? — Я не собиралась задавать этот вопрос, но несоответствие жилья и одежды ввело в замешательство.
— Сантьяго Каррерас к вашим услугам, — почтительно сказал он, на мгновение отрывая руки от моей талии, чтобы сделать шутливый поклон. — Старший сын виконта Сезарского, пустык.
Такое случалось в аристократических семьях. Не все дети обретают духов-спутников, некоторые остаются одиноки, в таком случае титул и положение переходят к следующему по наследству. Раэн не родился пустыком, он потерял своего духа, но вспоминать наследного принца совершенно не хотелось.
— Но почему вы одеты... Так?
Я коснулась плотной ткани коричневого сюртука без всякой вышивки.
Сантьяго вновь притянул меня к себе и принялся покрывать поцелуями шею, отвечая между мягкими касаниями:
— Для богини вы слишком наблюдательны... — Пауза для поцелуя. — Моя леди.
— Я не леди, — резко остановила его.
— Госпожа моего сердца! — с залихватской улыбкой произнес он. — Одежда испортилась, а приличную в этой дыре не отыскать, вас удовлетворил мой ответ?
Удовлетворил... Удовлетворить меня... Старшие Боги, что я творю? В чужой комнате, с абсолютным незнакомцем, ничего не чувствуя... Неужели этого хотелось, когда думала о клине, который клином выбивают? Право, Дивия, предательство самой себя много позорней безответной любви. Я достойна лучшего.