А потом, словно деревяшка в озере, с самого дна сознания на поверхность всплыла одна мысль.
Это сон. Мне нельзя спать! Я умираю во сне!
Щупальца медузы проникают в расслабленные сном мышцы, ищут свою добычу — бьющееся сердце.
Грет — иллюзия, и если хочу жить, мне нужно отсюда выбраться.
Я резко отталкиваю мастера-целителя, пружиню ногами и взмываю вверх. Пьянящее ощущение полета, ветра на щеках, легкости во всем теле. Я лечу как птица, свободная и смелая. Зависаю над тропическим островом изумрудной зелени, посреди лазоревого океана, наслаждаясь последней каплей хмельной радости.
И стремительно лечу в самое жерло вулкана, туда, где огонь, от которого во сне дух-спутник не сможет защитить.
Лучший способ проснуться — умереть во сне.
Оставшийся наверху на кромке вулкана Грет тихо шепчет, но почему-то я отчетливо слышу каждое слово:
— Даже во сне ты убегаешь от меня.
***
Советник Сандерс наградил меня «Серой медузой» в оплату за пять лет труда на благо короны. Как наставник и прямой начальник, советник был осведомлен о моих сильных и слабых сторонах. Он выбрал самое действенное проклятие, чтобы наверняка избавиться от той, что знала слишком много.
Сандерс не ожидал, что неспособная к менталистике огненная магиня научится осознавать себя во снах.
Сновидения — тонкая и опасная материя, на которую с древних времен зарились желающие власти Лишь с появлением духов-спутников путешествовать по чужим снам стало возможно, пусть и не безопасно. Посвященные менталисты осмеливались погрузиться в сон только в обществе особого духа-спутника, вливающего силы, иначе был шанс потеряться среди чудных видений, навсегда утратить путь к телу.
Мой дух-спутник по снам путешествовать не умел. Магия огня служила на благо процветания Вирессии — бурлила в литейных цехах, поднимала в воздух дирижабли, несла многоместные повозки по дорогам. Бывший начальник применил идеальное оружие: у меня не было ничего в арсенале, кроме отчаянной жажды выжить, чтобы сорвать планы советника Сандерса.
Не люблю, когда меня используют втемную.
Он не знал или забыл, что когда-то я была причастна к тайным практикам, которые передаются лишь магам-менталистам наедине с наставником, после того как установилась прочная связь с духом-спутником, примерно на втором курсе академии.
Как огненная магиня обрела запрещенные приемы из арсенала менталистов?
Через постель, естественно.
С Гретом мы познакомились в тринадцать лет, когда дети еще живут в домах родителей и приезжают в академию на летние курсы. И сначала поссорились насмерть.
Мне очень понравился тонкий черноволосый подросток с угрюмым взглядом из-под длинной челки. Я подошла подружиться, вся еще солнечная и домашняя, как тепличный цветок, в ответ получила презрительный взгляд и холодный отказ. Первый из череды многих — все-таки аристократы так и не приняли простолюдинку в свои ряды — но особенно запавший в душу. Грету я долго и мстила по-детски, от подножек в коридоре и клякс на тетрадях, до сожженной домашней работы. Мстила до тех пор, пока не вынудила обратить на меня внимание и подраться, презрев кодекс чести маленьких джентльменов. На том этапе мы так же насмерть подружились.
В шестнадцать лет мы стали студентами и переехали в общежитие. И в тот же год Грет в меня влюбился. Говорят, девушки взрослеют раньше парней, но до меня правда два года не доходило, отчего он то совершает подвиги ради меня, то дуется в своей комнате, не желая разговаривать. К чести Грета должна отметить: как бы я ни отшивала его несмелые попытки признаться в чувствах, он ни разу не засматривался на другую.
Это частая судьба бедолаг, которых угораздило влюбиться в огненного мага. Нас забыть невозможно. Хуже лишь одно — если бедняге не повезло вдвойне, и огненный маг ответил взаимностью. Все, тогда конец душевному спокойствию. Жизнь будет вспыхивать и катиться в тартарары с регулярностью раз в неделю.
Кроме сцен ревности, бурных ссор и не менее бурных примирений, во время учебы академии мы еще тесно дружили. Я делилась с Гретом боевыми приемами, он рассказывал о менталистике, уделяя особое внимание своей страсти — снам.
Грет считал, что именно в снах нас находят духи-спутники, выбирают и делятся своей силой. Нас учили другому, ведь огненные, водяные и воздушные духи в сны ходить не умеют, но Грет упорствовал в своей теории. Я иногда забавлялась, подкидывая противоречивые факты и наблюдая за тем, как Грет вспыхивает от возмущения, словно по его, а не по моим жилам течет огонь.
Мы были одним целым, я и Грет. Естественно, он делился со мной впечатлениями о практике осознанных снов. Тогда я слушала больше из уважения к интересам любимого.