Раэн может запереть меня, украсть поцелуй, но мои чувства, моя любовь не продаются за кусок хлеба.
Он желает приручить меня, как бродячую дворняжку, чтобы ела из рук и виляла хвостом по команде хозяина. Стоп, не думать об этом, иначе опять затошнит.
Матрас вернули на кровать, я улеглась, поправила подушку, проверила духов-спутников за пазухой. Произошедшее их не сильно потрясло, оба были необычайно тихи, заглядывали в лицо, считывая мое настроение. Странно, я чувствовала их странное спокойствие нахождения в полу-коконе, подле сильного и теплого взрослого. Когда слышишь стук сердца, качаешься в такт шагам. Умиротворенность Ниэля и Зандера перекинулась на меня и я быстро заснула, а может сказалась усталость и голод.
Я даже не поняла, кто трясет меня за плечи и почему. Присела, протерла глаза и обнаружила на краю кровати сидящего принца. За окном все еще было темно, горела свеча подле кровати, освещая правильные черты принца в облике брюнета Сантьяго.
— Тебе необходимо выпить это, Дивия, — сказал он и протянул к моим губам плошку с горячей жидкостью, пахнущей бульоном с травами.
Есть из его рук, вот, что он предлагал.
Подавив тошноту, я опустила голову и принялась жадно пить соленую жидкость. Мне нужны силы для борьбы. Голодовка не поможет делу. Намного разумнее успокоить Раэна видимостью покорности, и продолжать процесс, начатый с духами-спутниками. Я хотела, чтобы нас поскорей оставили в покое.
— Рад видеть, что тебе лучше, Дивия. По рекомендации целителя пока лучше не заносить в комнату слишком жирную пищу, мне жаль, что тебе стало плохо.
Рада, что самомнение принца не пострадало. Он так и не понял, что меня тошнит от его присутствия, а не от весьма аппетитной птицы. Я тяжело вздохнула. В моем положение следует правильно выбирать слова, а лучше всего создать иллюзию искренности.
— Раэн, мне будет приятнее видеть тебя настоящего.
Он легко и даже радостно рассмеялся и тут же иллюзия рассеялась, показывая худощавого блондина с ястребом, раскрывшим клюв на его плече. Вот почему виконт сказал, что он пустык – дух-спутник воздействовал на мой разум и был невидим.
— Как ты узнала?
— По походке, Раэн. Мы давние знакомые, я успела выучить твои привычки.
— Мне льстит мысль о том, что я не так безразличен, как ты желала показать.
— Мне тоже радостно от королевского гостеприимства, — едко отметила, обводя рукой место моего заточения.
— Дивия, с тобой поступают удивительно мягко, учитывая предательство короны.
— Ошибаешься, Раэн, советник Сандерс недавно приговорил меня к смерти от серой медузы.
— Твоя жизнь теперь принадлежит мне.
— Вот как, ваше высочество? Увы, я не вещь, чтобы мной распоряжаться.
— Игры кончены, Дивия. Мне надоело ждать. Смирись и стань покорной, тогда сможешь выпросить за хорошее поведение милость для своих друзей. Я умею быть щедрым. Например, я знаю, что ты желаешь видеть Адама и мне не трудно пойти на столь малую услугу.
— Чем я могу торговать, Раэн? Своим телом? Этого ты добиваешься? Сделать из меня шлюху?
— Что ты, Дивия, я слишком влюблен в тебя для того, чтобы довольствоваться одним лишь телом. Мне нужна вся ты, на веки вечные, чтобы видела меня одного, дышала мной одним, думала лишь обо мне.
Я похолодела от подобной перспективы. Раэн разглядывал меня из под ресниц, абсолютно уверенный в близкой победе.
— Это не покупается шантажом, — холодно отметила.
— Ты всегда была разумна и прекрасно владела собой. Думаю, в будущем, когда раскроются горизонты нашего сотрудничества, ты изменишь точку зрения на мои мотивы.
— Говори уже. Чего ты добиваешься?
— Ты слишком нетерпелива, любимая, — Раэн наклонился поцеловать мои руки и забрал пустую плошку от супа. – Всему свое время. Спи, родная, я приду завтра.
Принц задул свечу у моего изголовья, не забыл ее забрать, и покинул комнату. Я откинулась на подушки, принялась считать до десяти и обратно, стараясь успокоиться, привести мысли в порядок. Раэн одержим, мне это было прекрасно известно. Подсознательно понимала, что он ждет моей ошибки, чтобы прекратить игру в белого и пушистого, перейти в атаку. Принц не мог смириться с отказом. Пару лет назад я даже подумывала отдаться ему, чтобы насытился и бросил, но не смогла пересилить брезгливость. Правда была еще в том, что я берегла себя для Грета.