Еще одна ступенька на пути к неизвестному преодолена. Любовь, предпоследняя из шести уровней привязанности. После нее приходит черед открытия души, безусловное принятия. Это последний этап.
- Я тоже люблю тебя, Зандер.
Провалилась в беспокойный сон, перемежающийся с бредом. Мне снился тяжёлый раскаленный камень, давящий на грудь. Я тянулась к спасению и не могла нащупать опору. Беспокойное марево клубилось черным туманом с багровыми проблесками. Тревога гнала вперед через змеящиеся пальцы тьмы, ноги еле передвигались от тяжести, сердце заходилось в отчаянной гонке боясь не успеть. В ушах гудел неприятный вибрирующий звук. Все внутри сопротивлялось чужому враждебному присутствию. Упрямо пробиралась вперед через темноту, пока не увидела впереди чистый ярко-красный огонек. Туман куполом обвивал невидимую сферу, не смея подобраться ближе туда, где ровный свет освещал пятачок чернозема.
Я сделала шаг вперед, туда, где танцевал красный язычок пламени. Внезапно тяжесть рассеялась, меня словно обняло теплое покрывало материнской любви. На сердце сделалось радостно и спокойно, будто ни один из страхов не мог пробиться через невидимую преграду, очерченную кругом света.
Села подле огонька, подтянув колени, положила голову на сложенные руки, любуясь тем, как ярко и живо горит моя родная стихия. Огонь загорелся ярче, взметнулся вверх, затем невероятным образом вселился в меня, чтобы через мгновение образовать напротив человеческую фигуру, так же как я, сидящую на голой земле, согнув колени. Черты лица расплывались в переменчивом потоке огня, приманивая взгляд. Мне все казалось, что я узнаю этого человека, но огонь струился и фигура вновь становилась элементалем огня.
Стремясь дотронуться до существа, я протянула руку вперед. Подушечки пальцев нащупали гладкую человеческую кожу. Тут меня словно выдернули из сна.
Я проснулась на грязной кровати, тяжело дыша. В воздухе пахло пылью, Ниэль лежал подле моего бедра, навострив уши.
Зандера не было.
Я больше не чувствовала его.
То место, которым маг постоянно ощущает своего духа-спутника и черпает стихийную энергию, пустовало. Не было больно, наоборот, душа была спокойна, словно долго незаживающая зудящая рана наконец заросла.
Первым чувством нахлынуло облегчение. Все это время, я отчаянно боялась, что Зандера у меня заберут насильно. А вот и нет, не вышло, он сам ушел туда, где не будет доступен загребущим рукам Тайного Ока.
У меня получилось.
Знать бы, где он, все ли у него хорошо, сделала ли я все правильно или совершила ошибку.
Губы пересохли, но голова чистая и легкая, словно Зандер последним подарком забрал с собой мою хворь.
Погладила короткую песочную шерсть Ниеля, который выглядел рассеянным. Нюхал воздух, стремясь ощутить, что именно изменилось. Прикусив щеку изнутри, разделила на двоих щемящую горечь. Не знала, что в конце пути буду так отчаянно скучать по духу-спутнику. Трудно поверить, что отважный львенок больше во мне не нуждается.
Дверь отворилась без стука. Я вздрогнула, от резкого скрежета, вцепилась в грязное покрывало. Строгая магиня средних лет с забранным на макушке пучком смерила меня неприязненным взглядом из светлого прямоугольника проема и потребовала отправиться за ней.
Утренний свет слепил после затхлой темницы. За окнами цитадели сияло тропическое солнце, пронзительно перекрикивались цветные попугаи, яростно зеленели умытые дождем джунгли. Мои мысли были с Зандером, мне почему то казалось, что ночной сон означал то, что ему удалось переродиться в иное существо, более не нуждающееся в человеке. Он больше не дух-спутник, а самостоятельное отдельное создание
Несмотря на последние, сказанные с большое нежностью, слова Зандера о том, что он любит меня, я была уверена, что ему понравится новая жизнь. Люди стремятся к свободе, но достигнуть ее мы можем только, если надежно привязаны к близкому. К которому можно вернуться в тяжелую минуту.
Для меня этим человеком был Грет. Оставшись без духа-спутника, сердце ныло и тосковало по мастеру-целителю. Мне нестерпимо хотелось зарыться носом в сильное плечо, заплакать, зная, что мою боль поймут и примут. Прозрачные щупальца медузы колыхались под ладонью, и вся сила духа уходила на то, чтобы удержаться и не послать зов к Грету. Не сейчас, когда впереди идет магиня менталистка, прямая, как стрела, закованная во все серое, с черной кошкой подле голени, а позади два охранника.
Меня завели в прекрасную светлую комнату, украшенную искусной мозаикой по полу, изображающую пять стихий. На стене с левой стороны висело тяжелое большое зеркало с золотой рамой. Справа установили стенд, где умещались десятки богатых нарядов. Три швеи, в коричневых платьях с белым передником разглаживали утюгом атласные ленты.