Глава 23. Древние законы
Минуты медленно и томно тянулись в затененной повозке, мерно качающейся в шаг выносливых мулов. После ухода Араж с Зандером, маги оставили нас в одном из углов и вернулись к занимательной беседе о судьбе общих знакомых.
Грет устроился на подушках и поманил меня прислониться к нему.
На глаза навернулись слезы. Я застыла в нерешительности, пытаясь выровнять дыхание. Внутри свернулся тугой клубок тревоги, мысли путались и тяжелым плащом на плечи легло черное предчувствие близкой беды. Мое тело было на свободе, но душа осталась в плену у Раэна. Я не могла позволить себе расслабиться. Я не желала прикосновений даже когда человек, раскрывающий навстречу объятия это тот, кого я всю жизнь любила. Грет.
Я не обманывалась иллюзией - за нами следили и прислушивались к каждому слову. Мое странное состояние скоро станет очевидным. Они увидят, что между нами разлад, но хуже этого - мастер-целитель вот-вот поймет, что я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза.
Виновата и недостойна. Больше всего на свете мне хотелось исчезнуть. Раствориться. Не видеть, как разочаровываю его. Как он укоризненно качает головой и уходит. Не важно, что сейчас Грет протягивает руку, он одернет ее, когда поймет, что я сломана.
Перед Зандером я еще держалась. Делала вид, будто смогла пережить плен и готова сражаться дальше. Правда в том, что где-то в смутной череде серых дней взаперти я потеряла себя. Может, когда увидела Адама. Да, именно тогда. Разбились детские иллюзии, твердившие, что с хорошими людьми плохого не случается.
Адама никто не защитил. Меня не спасли вовремя. Я двигаюсь и говорю, но в голове раз за разом возникает осунувшееся лицо брата Грета. Светлого мальчика, которого я знала с детства.
Время текло, я стояла сахарной статуей на вершине сладкой сдобы, стыдливо склонив голову. На лице Грета погасла улыбка, он опустил ладонь, сжав пальцы в кулаки до побелевших костяшек.
- Дивия, - тихо попросил он. - Садись, я принесу тебе попить.
Зубы застучали по жестяному краю походной кружки. Вода была холодная, свежая и я пила ее потихоньку, маленькими глотками, оттягивая момент, когда нужно будет вновь натянуть на лицо маску, призванную обмануть Грета и показать, что со мной все хорошо. Мифрильское войско не самое лучшее место, чтобы позволить себе нервный срыв. Мне нужно быть сильной, цельной, уверенной в себе, почему я никак не могу приказать себе собраться?
- Дивия, - повторил почти шепотом Грет, стоя близко-близко, но не дотрагиваясь. - Любимая, будь вполовину снисходительней к себе, как ты добра с другими. Позволь мне быть рядом...
- Ты просто не знаешь, Грет... - заставила себя прекратить просящееся на язык признание. Мы не одни, а в эпицентре дюжины пар глаз. С тех пор, как Грет спас меня из плена, меня точило изнутри неправильность происходящего. Он не должен меня простить, я должна быть наказана. Так будет правильно, соответственно догмам академии, с детства повторенным столько раз, что стали правдой.
Я глубоко вдохнула и села на подушки. Мастер-целитель опустился на небольшом расстоянии. Мы оба молчали и ощущая тишину, я поняла, что беседа магов утихла. Они все наблюдали за небольшим представлением, которое я только что устроила.
Меня захлестнула новая волна вины. В душе ворочалась темная воронка подступающей паники. И тут поднялась тонкая девушка в просторном балахоне, расшитом блестками. Ее духом спутником был черный грач, который внимательно рассматривал меня глазами-бусинами. Скулы девушки были остры, лицо загорелое, обветренное жарким воздухом пустыни.
Она посмотрела мимо меня на Грета и сказала, жарко жестикулируя руками:
- Скажи своей спутнице, что спустя поколение о ее смелости будут слагать хвалебные песни. Что слухи просочились сквозь неприступные стены цитадели. Вести о гнусных злодеяниях, собрали под стягами Рассветного Правителя многочисленное войско. Грядет священная война и горе, причиненное огненной деве будет отомщенно.
Девушка подняла ладонь и потянулась ко мне в утешительном жесте. Я напряглась и она тут же сложила ладони на груди и легко поклонилась, отступив назад на пару шагов.
- Священная война... - повторил Грет и бросил на меня обеспокоенный быстрый взгляд и тут же отвернулся, потому что мы оба понимали тяжесть вскользь брошенных слов.
Священная война это конец. Конец Вирессии.
Грядущий ужас резко выдернул меня из пучины собственного горя. Рука нашла сухую горячую ладонь Грета и тихонько сжала. Он тоже понял и молчаливо поддержал меня в ответ.