Нам необходимо выбраться туда, где можно поговорить.
Двое не могут остановить войско.
После объявление священной войны уже ничего нельзя сделать. Армия фанатиков во имя преступления против веры сметет на своем пути любого, кто окажет сопротивление.
Я не собиралась быть вдохновителем резни. О каких слухах говорила смуглая девушка? Что стало причиной военного похода рассветного сына?
- Мы желаем встретиться с правителем, - быстро произнесла, окидывая магов оценивающим взглядом. Я не могла понять, кто остался за главного после ухода Араж.
Черноволосая менталистка со спутником грачом уважительно поклонилась, сложив руки на груди, в то время, как другие молча заинтересованно рассматривали нас.
- Рассветный сын и сам желает беседы с вами. Располагайтесь, дорогие гости, вкусите угощения. Ваши желания будут удовлетворены.
Столь юна, а уже приближена к правительству. Жаль, что раньше я не встречала ее. Видимо, мифрильское правительство показывало мне лишь то, что желало открыть Вирессии.
Грет вновь пожал мою руку, сам в это время потянулся к подносу, на котором лежали спелые финики, лиловый инжир, гроздья продолговатого винограда.
В это время, щупальца медузы, прошившие наши ладони переплелись и я сердцем ощутила присутствие Грета. Его эмоции захлестнули меня волнами прибоя. Первым пришло едкое на вкус чувство вины, которое терзало его не меньше меня.
«Я должен был защитить тебя, Дивия.»
Пока я была в плену, Грета снедала тревога и страх. Он винил себя за долгую разлуку, за то, что не сумел вовремя ощутить опасность, идущую от лже-Сантьяго и вырвать из его когтей. Днем и ночью он пытался найти способ пробраться в цитадель, изнывал от невозможности связаться со мной. Мой зов в ночи, вот что держало его над пучиной отчаяния, и в то же время он боялся, что эту связь отследят и прервут.
Грет совершил невозможное. Никто не сбегал из цитадели, а он сумел вытащить меня в целости и сохранности.
Второй волной меня чуть не сбила с ног щемящая нежность. В глазах Грета я была совершенна, невероятно желанна и столь же хрупка. Его самообладание таяло перед непреодолимым желанием прикасаться ко мне. Он боялся испугать, считал себя недостойным, мучился от моей боли, как от своей.
Третьей волной, исцеляющей, мягкой пеленой закрывающей раны втекла любовь. Грет принял любовь ко мне, которая стойко выдержала в его сердце слухи о предательстве, годы разлуки. Я властвовала в его душе единой правительницей, огненной, непредсказуемой. Он был идеальным сосудом для моего огня, закаленным и стойким. Даже для такой, какой я стала после плена, надломленной, еле тлеющей - в его сердце было надежное укрытие.
Я почувствовала, как по призрачным медузьим щупальцам импульсом пронеслось все, чему я не могла подобрать слова. Все, что мучило недосказанностью, что я пыталась скрыть, стыдясь слабости. Ноша растворилась в надежном пожатии Грета. Лучи света осветили ночные страхи, те скукожились и опали пыльными клубками.
«Дивия, любовь моя, я до сих пор не могу поверить. Ты совершила великое открытие. Как ты сумела подобрать, что следует сделать, чтобы Зандер превратился в человека?» - мысленно спросил Грет.
«Помнишь отряд, который мы совершили в пустыне Авдат, чтобы привязать ко мне Ниеля? Все это время я постоянно думала о нем, о шести ступеньках любви. Я вспоминала методы воспитания Зандера в академии и меняя преследовало зудящее чувство пустоты. Потом, когда я испекла хлеб, чтобы вылечить тебя, во мне проснулось желание совершить для Зандера тоже самое. Я не знала, что произойдет. До сих пор не могу поверить, что теперь он существует отдельно от меня... Хоть бы Араж сдержала слово и он вернулся в целости и сохранности.»
«Нам нужно потянуть время. Птица Рух способна унести нас даже из Мифрильского войска. Ее не берут пули.»
«Грет, что нам делать? Священная война это конец... Мифриль не остановится, пока не погибнет последний воин с одной их сторон. Зачем рассветный сын сделал это? Последняя священная война отгремела пол тысячи лет назад и стерла с карт Турессию.»
Прошло сотни лет, прежде, чем на плодородных полях вновь возникли людные города. После прошлой войны Мифриль превратился в империю, а в Вирессии больше не приносили человеческих жертвоприношений. Сия история рассказана по другому на страницах книг, но в академии от магов не скрывают правды. Так я раньше считала.
«Думаю, это связано с цитаделью. С тем, что Вирессия делает с духами-спутниками. Священная книга запрещает разрывать связь.»
«И все же в Мифриле не зазорно качать из духов стихийную силу. Они используют духов точно так же, как и в Вирессии», - с горечью отметила я.