Волк пришел на ее запах. Цветочные нотки духов, которыми госпожа ди Рейз пользовалась позавчера ночью, бесследно испарились, и теперь от нее разило только первобытным страхом. Архен стоял в нескольких шагах от лежащей девушки, его взгляд скользил по изгибам ее тела, отмечая малейшее движение. Его захлестнули чувства, присущие человеку: ведь это он решил все за Летицию, выбрал ей судьбу, которой она не желала. В какой — то момент ему захотелось вывести девушку из леса и попрощаться с ней навсегда, лишь на секунду уткнувшись холодным носом в ее ладонь. Но грехи отцов падают на детей, и кто — то должен за них расплачиваться; охотники, в числе которых был и Натан, убили Эстер, его белую мардагайл, и Архен целых десять лет ждал невесту, не имея потомства.
Летиция попыталась сесть, помогая себе руками; лицо закрыло пеленой черных, спутанных волос. Она прислонилась спиной к дереву и вытянула ноги, предоставив на обозрение волка израненные лодыжки и истертые до крови ступни. Перед сном госпожа ди Рейз растянула шнуровку платья, не пожелав облачиться в ночную рубашку, и белые полукружья грудей, не поддерживаемые корсетом, соблазнительно выглядывали из декольте. Архен почувствовал возбуждение: повинные мысли растворились в лучах рассвета, и он всенепременно захотел сделать ее своей.
— Ланн? — Госпожа ди Рейз наконец заметила волка. — Ланн, это ты? — с упавшим сердцем спросила она. Архен смотрел на нее, не раскрывая пасти; но Летиция уже знала, что волк умеет говорить. — Ответь мне.
— Нет. Я не тот, за кого ты меня принимаешь.
Ее губы дрогнули, и Летиция крепко стиснула челюсти, чтобы не разрыдаться. Она допустила ужаснейшую ошибку и теперь раскаивалась в содеянном. Архен предпочитал отмалчиваться, он давно отвык от слов; звери общались жестами или воем.
Цепляясь за ствол дерева, девушка выпрямилась. Сосновые ветки вонзились в ранки на ступнях, и Летиция чуть не вскрикнула от боли. Будь Архен человеком, это странное, мучительное достоинство, которое госпожа ди Рейз невольно выставила напоказ, вызвало бы у него снисходительную улыбку. Летиция не стала зашнуровывать корсет — ведь перед ней был зверь, не мужчина; она и подумать не могла, что волк точно так же реагирует на ее полуголые прелести.
— Ты не заставишь меня пойти с тобой, — гордо заявила Летиция. — Я лучше умру.
— Ты не умрешь. Ты пойдешь добровольно. — Когда девушка замотала головой, выражая несогласие, Архен добавил: — Упираться бессмысленно. Наш союз неизбежен, это всего лишь дело времени. Кроме того, твой отец скоро присоединится к стае. — Какое — то время волк наслаждался ее реакцией. Летиция пошатнулась: молния, раскроившая сосновый ствол в двух шагах от девушки, произвела бы меньшее впечатление. — Лекарства нет. Только моя смерть.
И ты расстанешься с жизнью, мрачно подумала Летиция. Обязательно расстанешься. Надежда была слабой, но ей безумно хотелось верить в то, что Ланн отправится на ее поиски — даже после того, как она его отвергла.
— Ты пожалеешь, — сказала госпожа ди Рейз. — У меня дурной характер.
— Для человека. Не для волчицы.
— Городские девицы недостаточно хороши для тебя?
Волк приблизился, ощериваясь. Летиция вжалась спиной в дерево, как тогда, в доме. Архен зубами поднял край ее платья, голова волка скрылась под подолом, а мокрый язык скользнул по ее бедру. Девушка боялась, что он вопьется клыками в ногу, хотя вожак не собирался причинять ей боль, наоборот, хотел доставить удовольствие; но эта ласка показалась Летиции грубой и неприятной. Они принадлежали к разным видам, между ними не могло быть любви. Да и разве хищникам ведомо это чувство?
Чувствуя ее усиливающуюся дрожь, Архен оставил девушку в покое и отошел. Эстер издавала тихое, довольное рычание, когда он нежно кусал ее за ухо или вылизывал шерсть на боку; ухаживать за человеческими самками он не умел. Два дня назад вожак потерпел неудачу, и теперь ему придется ждать два месяца, пока Летиция займет место бывшей мардагайл, но по сравнению с десятью годами этот срок казался незначительным.
— Ты нравишься мне, — сказал Архен. — Проклинай природу, если хочешь. — Летиция молчала, уставившись в землю. — Я припас для тебя кое — что. Одежду. Кремень — огонь развести. Одеяло, чтобы укрыться ночью. — Он вспомнил, как доставал это все для будущей невесты, рыская по жилищам людей. Человек бы задумался — а стоит ли девушка, которую он в глаза не видел, подобных усилий? Она вполне могла оказаться дурнушкой или не блистать умом; но, к счастью, Архену пришлось столкнуться лишь с одной проблемой — нежеланием Летиции становиться волчицей. Это было ожидаемо, хотя некоторые люди, как безошибочно считал вожак, были не прочь обосноваться в лесу и вести беспечную, по их мнению, жизнь.
— Мне ничего не нужно. — Он не человек — говорящий волк из сказки. И все же Архен думал о ней задолго до того, как Летиция узнала о клятве. — Только не от тебя.
— До тайника полдня пути, — сказал вожак. — Ты голодна? Я найду для тебя ягоды.
Ты голодна? Ты замерзла? Садись поближе к костру. У меня есть пища и теплые одеяла. Согрейся и поешь, а потом я заберу три четверти человека, которыми ты обладаешь, и заменю их звериными. Мы станем охотиться, мы будем неразлучны, у нас появятся дети. Целый выводок крохотных слепых волчат — что может быть лучше?
Летиция медленно опустилась на землю, обхватила руками колени. Место, где волчий язык касался ее бедра, горело огнем. Ей захотелось принять ванну и долго оттираться губкой.
— Нет.
— Ты боишься боли? — спросил Архен.
Она подняла на него глаза. Лучи света пересекались у нее над головой.
— Никто не придет сюда. — Вожак пытался говорить мягче, но это удавалось ему плохо. — Ты зашла достаточно далеко, а я могу быть жестоким. Могу оставить тебя здесь, пока ты не простудишься и не опухнешь от голода — и в следующий раз ты обрадуешься моему приходу.
— Никогда, — глухо ответила Летиция.
— А еще я буду следить за каждым твоим шагом, — продолжил Архен, — и если хоть один человек, по несчастливой случайности забредший в лес, приблизится к тебе на расстояние менее сотни шагов, я убью его без раздумий. Не из чего выбирать. Есть только один путь. Ты пересекла границу и оказалась в моих владениях, ты принадлежишь мне.
— Можешь обратить меня, сделать зверем, — дерзко произнесла госпожа ди Рейз, набравшись смелости. Серо — зеленые глаза метали молнии. — Но я никогда не стану твоей. Уходи.
Архен зарычал, согнув лапы; в пасти зловеще блеснули клыки. Самка не желает прислушаться к голосу рассудка — что ж, придется научить ее кротости. Двумя прыжками он пересек поляну и быстро скрылся между деревьев.
Ближе к середине дня Летиция набрела на тощий ручеек, змеившийся среди гладких круглых камней, торчащих из воды и увитых подсохшими сине — зелеными водорослями. Опустившись на колени и погрузив руки в ручей, она потерла ладони друг о дружку, а после долго черпала пригоршнями воду и пила, пока жажда не перестала ее мучить. Платье на ней подсохло, но из — за ночных скитаний было ужасно грязным; Летиция стянула его через голову и кое — как прополоскала в ручье. Мысль, что кто — то может наблюдать за ней, кроме обитателей леса, не пришла ей в голову, а о словах Архена она предпочла забыть. Развесив платье на ближайшей ветке, госпожа ди Рейз удобно расположилась на берегу и стала разглядывать свои истертые ступни. Каждый шаг причинял ей сильные страдания: Летиция как будто разделила участь русалки, обменявшей морской хвост на ножки, и теперь мягкая земля казалась ей колотым стеклом. Девушка промыла ранки от пыли и грязи и приложила к ним листки подорожника, на какое — то время уняв боль. В желудке было пусто. По дороге к ручью она обнаружила целую россыпь плодовых кустов, усеянных светло — оранжевыми ягодами, — они выглядели аппетитно, но Летиция не решилась их попробовать из опасения, что они окажутся ядовитыми.