— Этого не может быть! — жарко зашептал кто-то, — Никому не под силу такое!
— У юноши очень сильный потенциал, и мы знали это, — возразил Ройбуш.
— Да, он силен, но не настолько, — говоривший человек в серых одеждах Канцеляра был невероятно стар, — к тому же, я не чувствую мощного выброса маны.
— Я согласен с Килгом, — кивнул добродушного вида толстячок, единственный, кто носил на шее чернильницу, знак отличия Писаря, — вложив такое ничтожное количество маны, он не смог бы изогнуть стержень так сильно. Скорее всего, это просто какая-то ошибка.
— А давайте мы просто пойдем туда и сами во всем убедимся? — рационально предложил Канцеляр. — Заодно и уровень выброса маны оценим…
И дружной стайкой они бросились к двери. Почти сбив с ног выходящего из пещерки юношу, экзаменаторы подбежали ко столбу. Одновременный вздох разочарования едва не погасил один из светильников:
— Проклятье! Стержень уже вернулся в исходное состояние! Но Канцеляр Килг был прав, я не уловил здесь следов мощного выброса силы, — подал голос Писарь.
— Но прибор зарегистрировал сильнейшее отклонение!
— Он мог соврать, — спокойно парировал толстяк.
— Предлагаю спросить у нашего испытуемого, что же здесь произошло.
Эта идея принадлежала Риаму. Несмотря на неприязнь, которую он испытывал к Айвену, похоже, что произошедшее и на него произвело сильное впечатление.
Восемь человек окружили юношу. Кого-то он знал, а некоторых видел впервые, но каждый из них занимал важный пост в Канцелярии. И от этих людей сейчас зависела его дальнейшая судьба. Вряд ли его могли вышвырнуть на улицу, стерев воспоминания о событиях последнего года, но и жизнь могли устроить развеселую. Или уныло-однообразную, засадив его за рутину — Айвен и сам не знал, чего боялся больше.
— Ну?! — Навис над ним наставник Риам.
— Э… Я прошел? Результаты вас удовлетворили? — невинно теребя в руках белоснежный платок, отозвался вор. Он обвел взглядом окружающих и заметил, как расширились зрачки Канцеляра, когда тот заметил платок.
— Это же… — начал было толстяк, но Айвен его перебил:
— Простите, это не вы обронили? Там, когда едва не растоптали меня у двери?
Вырвав у него из рук свой платок, тот обтер вспотевшее лицо.
— Молодой человек, с вашего позволения, я и эти господа хотели бы кое-что прояснить, — профессор Ройбуш говорил мягко и успокаивающе, как обычно разговаривают с готовым вот-вот заплакать ребенком, — выяснить, так сказать, некоторые обстоятельства…
— Наверное, вам интересно, как мне удалось так погнуть эту вашу палку? — догадался юноша, — и почему я полон маны при этом?
Ответом ему стал одновременный кивок восьми человек.
— Это было нелегко. Из чего она сделана? Я чуть колено себе не сломал, — усмехнулся вор, но по выражениям лиц наставников понял, что перегибает, — Шучу.
— Итак?
— Я расскажу, но при одном условии.
— Наглец! — наставник Риам шагнул вперед.
— Если хотите, я могу заново пройти испытание. Хотя и не с таким впечатляющим результатом — немного подустал. И я его пройду, разумеется, ну а вы и дальше будете ломать головы над моей загадкой.
— Хорошо. По крайней мере выслушать тебя мы можем. И принять решение, — Историк опустил руку на плечо негодующего Риама.
— Я расскажу, как мне удалось это провернуть, ну а вы просто зачтете экзамен. Я ведь его прошел?
— Годится, — опередив остальных, заявил полненький Канцеляр.
— Я не прикасался к этому вашему стержню. Я просто… повернул сам циферблат. Вы его даже не постарались закрепить.
Наставники переглянулись.
— Ну что? Я сдал свой экзамен и могу получить знак Печатника?
— Что будем делать, господа? — первым оправился Историк.
— Нужно закрепить диск циферблата, прежде чем допускать к испытанию остальных претендентов.
— Господин Килг? Вы уверены?
— Разумеется. Иначе этот фокус догадается провернуть еще кто-нибудь. Ну а вы, молодой человек, можете получить свой знак в Регистратории. Добро пожаловать в наши ряды, Печатник Айвен…
Вернувшись домой, юноша первым делом подошел к зеркалу и влил немного маны в знак на своей щеке — теперь из там было два. Символ Тайной Канцелярии и отличительный знак Печатника. Полюбовавшись на свое отражение, он погасил символы и подошел к шкафу. Юноша всегда был не особенно разборчив в одежде, а потому в его гардеробе было два типа вещей: темные невзрачные, идеально подходящие для "тихой" работы, и разноцветные вычурные, которые стоили с небольшое состояние и, по мнению вора, должны были соответствовать статусу успешного антиквара, имеющего вхождение в дома влиятельнейших людей города.