-- Как приятно иметь дело с умными людьми. Намного приятнее, чем с умными гномами, особенно если у них есть то, что мне нужно.
-- Послушай... А ты ничего странного больше не заметил? Ну... когда задерживал того... Ксаша? Любая информация, которая может мне помочь.
-- Значит, говоришь, зашел пару советов дать? -- Айвен ухмыльнулся. -- Есть кое-что. Вот скажи, стал бы ты продавать предмет, который дважды в день тебе превращает простую деревянную ложку -- в золотую?
-- Да, это по меньшей мере странно. Впрочем, ты не первый, кто обратил на это внимание.
-- Должен же я был попытаться? Тогда как тебе такое наблюдение: когда я сказал, что он арестован, этот твой Ксаш даже ухом не повел...
-- Так он же не эльф, -- геомант с одобрением кивнул, -- Впрочем, я понял о чем ты. С амулетом, дающим невидимость на десять минут, я бы тоже был спокоен. Тем более, что его никакой магией не заблокировать.
-- Именно! Он был уверен, что сможет уйти! А значит, был готов к такому повороту.
-- Возможно-возможно. И еще, не подскажешь, где найти некоего Сквозняка?
Запомнив адрес и приметы, Мэт направился к выходу, но у самой двери повернулся, словно о чем-то вспомнив.
-- Да, насчет второго совета. Если вдруг столкнешься еще с одним исполнителем желаний, то учти -- эти амулеты исполняют желание того, в чьих руках находятся.
-- Я запомню. И это...Удачи тебе, Мэт. Береги себя.
-- Ты тоже.
Дверь закрылась за геомантом, и Айвен вытащил из кармана левую руку, которую держал там все это время. Бережно раскрыл ладонь и с восхищением уставился на крохотный цветок перламутрово-розового цвета. Казалось, что тот испускает едва заметное сияние.
-- Эй, Айвен, -- раздался вдруг приглушенный шепот за дверью, и та приоткрылась.
-- Сегодня лавка уже закрыта! -- рявкнул юноша, поспешно спрятав цветок в ящик стола.
-- Так еще даже не темнеет, -- в дверь просунулась вихрастая голова. -- Слышь, Айвен, мы ж с тобой парились на одной хаве, дай хоть маляву задвинуть.
-- Ладно, заползай, нечего тебе у моей кызы маяком фарчить, -- подумав, согласился вор, опознав владельца головы.
Вихрастого он знал еще по тем временам, когда состоял в Воровской Гильдии. Хват Кормак по прозвищу Мальчик, он был обычным карманником: звезд с неба не хватал, а вот тумаков от хозяев карманов, в которые ухитрялся засунуть свои неуклюжие руки -- постоянно. От воровского клейма его спасал только недюжинный актерский талант и мальчишеская внешность, благодаря которой он и получил свое прозвище. "Тетечка, только по голове не бейте, я три дня не жрамши, четыре не пимши и пять не спавши", -- эта фраза в сочетании с полным боли взглядом не только выручала его в случае поимки, но и регулярно обеспечивала ужином, а то и ношеными вещичками, принадлежавшими сыну сердобольной "тетечки". И это несмотря на то, что Хват был на два года старше Айвена!
С Мальчиком юноша особо не пересекался, тот был слишком мелкой сошкой, хотя как-то ему довелось пару дней провести с ним в одной камере Боргарда. Для Айвена ничем не примечательное событие, а вот Хват после этого при каждом удобном случае старался ему напомнить, как они вдвоем "парились на одной хаве", называя чуть ли не другом.
-- Чего пришел? Я давно отошел от дел Гильдии и с меченым добром не связываюсь, -- мрачно заявил антиквар.
-- Да ну? А вот я слышал...
-- Значит, слушал не там, и не тем местом, -- грубо перебил его Айвен. -- Нечего вашему брату здесь светиться, у меня чистая репутация и весьма влиятельные люди среди клиентов. А крысы, вроде тебя, несут с собой одни неприятности.
-- Эй, резала, ты не забыл, кто с тобой последней коркой делился, когда мы одну хаву гнули?
-- А ты не забыл, сколько мне пинков тебе пришлось отвесить, чтобы забрать ту корку? Которую ты у меня же и стащил, а, попрошала с лицом убогой сиротинушки?
Сравнение было не только оскорбительным, но и било точно в цель -- Хват вытащил нож, и уже собрался броситься на обидчика, когда в дверь кто-то осторожно постучал.
-- Никшни в схрон, крыса, и не шубурши, а не то на ленты накирдычу, -- угрожающе прошипел Айвен, подскакивая к двери в другую комнату, и пытаясь ее открыть.
Вовремя вспомнив, сколько там хранится соблазнов для вора вроде Мальчика, он открыл дверь в шкаф и кивком указал на него карманнику. Дважды повторять ему не пришлось -- воры хорошо знали, какие гости и клиенты заходят к антиквару Айвену, бывшему мастеру по облегчению чужих карманов без согласия на то их владельцев. Ужом Хват протиснулся в шкаф и затих, забившись в дальний угол.
И вовремя. Едва юноша захлопнул дверь шкафа, как в лавку вошел широкоплечий молодой человек в форме капитана городской стражи.
-- Хей! Рон, не ожидал тебя увидеть! -- с поддельным удивлением шагнул ему навстречу антиквар, старательно подмигивая.
-- Как так? -- недоуменно почесал шлем стражник, -- Ты же меня сам позвал?
-- Ну... В смысле, не ждал тебя так рано, -- снова подмигнул юноша.
-- Пришел точно, как и договаривались. Ладно, говори, зачем позвал, а то мне сейчас на пост у Южных ворот с проверкой идти нужно. Совсем, дармоеды, от рук отбились. Готовы кого угодно за полушку серебра пропустить, да еще и сумки поднести. Тоже мне, стража! Кстати, ты бы отдыхал побольше -- эвон, как тебя перекосило.
В шкафу раздались звуки возни, и Айвен зашелся в кашле, стараясь их заглушить. И как только этот увалень до чина капитана дослужился, если в его пустом шлеме ума столько же, сколько и в надетом на голову? Впрочем, для сына начальника городской стражи и этого оказалось достаточно.
Айвен направил тонкий поток маны в специально подготовленную Печать, и та укрыла их обоих пологом тишины, из которого не вырывался ни единый звук. Теперь даже сидящий в шкафу карманник не мог подслушать их разговор.
-- Послушай, Рон... Я прекрасно понимаю, что мы с тобой не друзья и даже не приятели... Я всего лишь скромный антиквар, который пытается встать на ноги, а ты -- капитан стражи... Проклятье! Даже и не знаю с чего начать. Дело очень деликатное, понимаешь ли... -- бывалый вор, сотрудник Тайной Канцелярии и успешный делец, Айвен вдруг покраснел, словно мальчишка, застигнутый за кражей варенья.
-- Ха! -- приятельски хлопнул его по плечу гигант, -- Ты никак про сестру мою спросить хочешь?
-- Тысяча каббров! А ты как догадался? -- юноша мигом вспотел.
-- Да все наши давно уже знают, кто у Фелины ночами под окнами послания из цветов складывает, да скорлупой от земляных орехов мусорит. Кстати, имя ее через букву "Е" пишется.
-- Что значит все? А господин Рабен?
-- Собственно, папенька тебя первым и вычислил. И кстати, папа просил передать, что если ты не будешь убирать за собою скорлупу, то он будет собак на ночь с цепей спускать.
-- То есть, он не возражает? -- Айвен вытер вспотевший лоб, -- Ну, что я за его дочерью ухаживаю?
-- Сестренка уже взрослая, к тому же, как я думаю, ты ей нравишься.
-- Да ты не стой, присаживайся, -- позабыв о спрятанном в шкафу Хвате, вор подвинул стул поближе к Ронелу и сам тоже присел.
Внутренне юноша ликовал: вот уже второй месяц оказывал он всяческие знаки внимания прекрасной Фелине, но до сих пор так и не смог понять, принимает она его ухаживания из жалости, от скуки или действительно испытывает симпатию к молодому антиквару. Естественно, все возможные следы, которые могли указать на воровское прошлое Айвена, давно были уничтожены Тайной Канцелярией при поддержке самого Гаррета -- главы Гильдии Воров. И теперь он был чист перед законом, с безупречной репутацией и хорошими связями.
-- А она сама тебе говорила? Ну, что я ей нравлюсь?
-- Нет, это я сам понял. Предыдущий ухажер всего неделю продержался. Тебя она дольше всех терпит. А может, просто не придумала, что с тобой сделать, -- капитан задумчиво поковырял в носу.
-- То есть как это?
-- Какую-нибудь редкую пакость готовит. Она у нас выдумщица, каких поискать. Был тут один... Так она его в женской парной закрыла аккурат перед Мокрым днем. А еще одного выставила против меня, подушками биться.