Девушка вздрогнула, и пелена ее глаз моментально рассеялась. Вилена испуганно посмотрела на наставника: Павел держал ее за руку. Он забрал энергию, которая всего секунду назад целенаправленно двигалась внутри.
Преподаватель остановился напротив пары учеников. Все остальные продолжали упражнение: Ниса выглядела как бронзовая статуя, так сильно она сконцентрировалась, что ни один мускул ее тела не шевелился. Немка Барбелл Шатс крепко сжимала руку темноволосого парня, зажмурив глаза так, что веки побелели от напряжения.
– Очень хорошо, – спокойно промолвил мужчина. – Я вижу, у вас получилось добиться нужной концентрации. Теперь вы понимаете, что значит энергия. Но я должен предупредить вас, – все ученики посмотрели на него с опаской и неким предвкушением, – то, что вы сейчас сделали, лишь малая часть ваших возможностей. А если точнее, то именно сейчас ничего выдающегося у вас не получилось. Управление энергией внутри собственного тела – это азы, малая часть, начало вашего долгого и нудного обучения. – Все старшекурсники засмеялись. Ваниль продолжала ухаживать за ногтями, не сводя глаз с Аеринна. Парнишка изо всех сил напрягся, но недоуменное выражение лица говорило о неудаче. – Позже вы научитесь излучать свою и поглощать энергию других. А сейчас хочу предостеречь: не пытайтесь посылать слишком большое количество излучения в одну область тела. Это чревато о-о-очень плохими последствиями. Все практические занятия обязательно должны проводиться под строгим контролем ваших наставников.
Все зашептались между собой, а Вилена мельком взглянула на Пашу, он тут же отпустил ее руку. Ей показалось, что кости болят, и, опустив взгляд, девушка увидела медленно расплывающийся под поверхностью кожи синяк.
– Ты немного перестаралась, – Павел словно прочитал ее мысли. – Простите, можно нам выйти за льдом?
Преподаватель одобрительно кивнул.
– Ведерко стоит в соседней комнате, принесите его сюда. И полотенца, – чуть помедлив, добавил он.
Парень тут же исчез за дверью.
Гриша восторженно обсуждал произошедшее со своей наставницей. Потом заметил любопытный взгляд Вилены и показал ей руку: фиолетовый овал расплывался под кожей.
Девчонка улыбнулась, показывая свою «награду» в ответ. Новенькие были поражены и одновременно напуганы. Ничего подобного с ними раньше не случалось.
Только Аеринн вопросительно смотрел на наставницу, не понимая, что он должен был сделать. Его рука осталась невредимой, и похоже парень не смог сконцентрироваться.
Преподаватель объяснял Ванили, как следует показывать пример своему подопечному, на что та только ядовито прыснула:
– Я сама разберусь с ним, не надо вмешиваться, – ее тонкие пальцы схватили руку Аеринна и надавили в центр ладони. – Вот здесь. Думай об этой точке.
– Тебе следует подучить ирландский, – заметил мужчина.
– Мне всегда достаются проблемные, – на сей раз Ваниль обратилась к Вилене. – В прошлом году я успела сменить трех учеников, все как один оказались пустышками.
– В каком смысле пустышками? – Вилена то и дело бросала взгляд на дверь в ожидании возвращения Паши. Без него девчонка чувствовала себя совершенно потерянной и уязвимой.
– Никак не могли проявить способности. Слишком слабые.
– Может, в них и вовсе не было способностей?
– Были, определенно. Но…
– Так может, дело в том, что ты не могла проявить терпения? – Павел возник за спиной Вилены.
Ваниль вновь недовольно цыкнула, но в интонации чувствовалась искренняя просьба.
– Ты – моя последняя надежда.
Аеринн удивленно взглянул на наставницу и глупо улыбнулся.
– Не подведи.
Вилена отвернулась, наматывая холодное полотенце на руку. Боль оказалась настолько неприятной, что волей-неволей заставляла морщиться.
– Неужели все это правда? – выдавила девчонка, как только ее наставник сел рядом.
Павел смерил ее внимательным, но достаточно равнодушным взглядом.
– А ты думала, что мы просто так разыскиваем людей по всему миру, предлагая пожить за наш счет?
– Я не… – девчонка вновь опустила взгляд на собственную руку. Казалось, что та пульсирует. – Не думала, что все в действительности может оказаться правдой. Это сбивает с толку.
– Ничего, скоро привыкнешь.
Вилена хотела взглянуть в глаза Паши, но отчаянно сопротивлялась. Щеки загорелись от смущения и некой доли отвращения: