Поздно ночью слёзы худо-бедно кончились. Щёки казались насквозь просолёнными, засушенными и мелко-мелко надрезанными, с губ я содрал и съел всю кожу в волнении, пока раскладывал по шкафам и стеллажам его безделушки. Их мало, он же не любил лишний хлам. В основном, это пистолеты и запчасти к ним. И, разумеется, в моей комнате он оставил несколько вычурных моделей, главный арсенал — в его комнате и в его оружейной. Ему крайне сложно было дарить подарки, придумывать их, подбирать. Легче раздеться и перевязать себя красным праздничным бантом. Что я и сделал однажды, согласившись быть его десертным лакомством в именинный ужин. И зачем я вспомнил? Едва-едва рыдать перестал.
Понял, что никогда не усну и не успокоюсь нормально. Надо отвлечься, полистать книжку какую-нибудь умную, с осени не открывал ничего, кроме нотных тетрадей и концертных партитур. Нашарил у себя в шкафу стопку учебников, на удачу решил не полагаться и сознательно выбрал историю и философию — их преподавали две в одном.
«Предание о нашем предке — Большой Твари — передавалось исключительно из уст в уста, и высока вероятность, что за прошедшие времена исказилось до неузнаваемости. Нет никаких вещественных доказательств, письменных упоминаний, а также упоминаний в фольклоре людей Терры.
Старейшины ведут записи с древами кланов, начиная лишь с IV века после падения бесов и обнуления времени, то есть примерно три с половиной тысячи лет. Война с Мертвителями длится без малого четыре тысячи лет. У нас есть лишь имена, фамилии и нерушимая вера в то, что каждый клан начинался с четырёх особей, двух мужчин и двух женщин. Самый древний и ныне вымерший клан — клан красных анаконд — начинался в книгах как сыновья и дочери солнца, их было восьмеро. В истоках остальных кланов, согласно книгам, стояло не менее дюжины оборотней. Но это не первые из нас, ибо первые родились до изобретения пера и пергамента и вкусили смерть от руки неприятеля тотчас же. Ведь едва появились на свет они — появилась и вражда.
Почему люди так боятся нас? Почему не понимают? Их смертность приносит им массу страданий, скоротечность их жизни и неизвестность того, что будет после жизни. Они ненавидели и боялись не только нас, но и бесов, хотя плодами и благословением их нечастой любви становились Девятикратные, будь они прокляты. Бесы не были предателями, дружили с нашими праотцами, бесы правили нами, вели в бой и помогали осваивать науки и ремесла в короткие затишья мира. И когда они устали от бессмертия и ушли в Пенаты, обнулив само время и уступив нам новую эру, мы не остались беззащитны перед лицом войны. Но наша ярость уступает кровожадности, боевым умениям и беспощадности Мертвителей. Значит ли это, что их большой предок сильнее нашего? Был ли у них предок? И почему предок был у нас? По некоторым легендам их породил Верховный Бес, и если так, то именно с ним поспорила Большая Тварь о вселенском господстве, а затем распалась на двести кланов.
Однако почему бесы сразу или впоследствии не обернулись против нас? И почему люди объявили их низшими созданиями, если происходят от них? Люди насмехались над ними, возвеличивая право на смерть, превращая её во благо. Но это ложь, ложь в утешение. Смерть — не угроза и не отдельно стоящая трагедия, а множество спиц в крутящемся колесе жизни, мы связаны, и даже люди с нами неразрывно связаны. К сожалению, люди не любят никого, кроме себе подобных. Люди не умеют подпускать к себе слишком близко. И если однажды нам придётся жить с ними бок о бок, мы обречены на одиночество. Мы никогда не сможем выдать им зверя внутри нас. Поцелуй Большой Твари живее всех живых в каждом из нас. И наша изменчивая природа — фактор скрытой зависти, восторга и сожаления о неразделённом счастье. Запертые в одной постоянной форме, люди вслух всегда будут отрицать желание походить на нас. Но они желают. Мы словно отпираем свои клетки, вырываясь на свободу, которой косматые звери внутри них лишены.
А теперь задайтесь вопросом — существовала ли на самом деле Большая Тварь? Имел ли место роковой спор? Мы могли родиться волей чистого случая на плодородных землях, которых хватило бы на всех, даже на людей, если бы не их жадность и ненасытные аппетиты. Война за территории — самая частая и закономерная война. А тот, кому понадобилась религиозная и идеологическая подоплёка, просто знал, за какие ниточки нас (и их) дёргать».
Я по привычке проверил форзацы и корешок учебника на наличие автора. В этот раз он на удивление имелся — некий Уэбб Гослинг. Наверное, чей-то псевдоним. Глаза болят и всё равно слипаются. Прикорну прямо тут, на стуле.
Не знаю, почему этот Уэбб усомнился в наличии великого предка. Я уверен, что он жил когда-то на заре мира и имел несчастье поспорить с идиотами. И сердобольный монах Мэворий, наш единственный пророк и святоша, в честь которого назвали кузена (и много народа до кузена), ему помогал: собирал зверей, чтобы изучить их свойства, а затем передать для исполнения клятвы и рождения прекрасных нас. Ведь мы прекрасны. Особенно отряд сексуальных убийц. Особенно один остроухий «дикий кот», которому я до сих пор завидую до скрежета зубов. Он такой идеальный, ладно скроенный и выверенно смазливый, будто сам жестокосердый Яхве хотел, чтобы я ощущал себя неполноценным придурком, неудачником и коротышкой. Как его величают-то, эльфа манерного?
— Бальтазар, — произнес я вслух, когда вспомнил. — По крайней мере, ты тоже лишился божества ночи. Если ещё не плакал — плачь. А если Ангел хитро вывернулся и не сказал вам ни хрена — поплачешь позже. Вечно скрывать отсутствие любимого командира не получится. Не переехал же он на ПМЖ в, хех… в Сан-Диего.
Вскоре я прекратил скрипеть зубами и уснул. Уверен в этом, потому что он пришел ко мне. Демон. Податливый, хоть и привычно безэмоциональный и безъязыкий. Я немыслимо крепко его обнимал, трогал конвульсивно, путаясь в своих руках и в его волосах, пищал как восторженный псих и цыплёнок, щупал холодную спину, убеждаясь, что точно его спина, был вне себя от счастья. Он напоминал утопленника синюшными губами и кругами под глазами, но я всё равно радовался и целовал его без устали, каким-то образом зная, ну или подозревая, что всё — сон и бред сознания, но молил продлить, продлить, продлить это, ещё немножечко… чтоб не возвращаться в ужасную явь. И в очередной день моего рождения. Не назвал бы его худшим. Ведь впереди ещё вереница таких же, пустых и одиноких.
— Значит, не просыпайся, — посоветовали сладостные трупные губы, и я послушно кивнул, зацеловывая их с новой силой, не отпущу их и его, никогда, мать вашу, никогда.
Комментарий к 50. Под знаком Венеры, или одиночество
¹ Здесь Мэйв применил внутрикорпоративную аббревиатуру High-Precision Quality как средний стандарт качества звука, потому что есть еще RPQ – Refined-Precision Quality, которое может воспроизвести в первозданном виде всего пара-тройка музыкальных проигрывателей.
========== 51. Под знаком Марса, или война должна продолжаться ==========
—— Часть 4 — Треснувшее царство ——
Я был не прав: тринадцатилетие отличалось от всех прочих этапов моего взросления. Оно было хуже. Потому что пришла повестка. Я и забыл. Чёрт возьми, как я мог? Смотрел на официальное письмо и двухстраничный бланк для заполнения и постепенно краснел от злости. ELSSAD, который теперь некому возглавлять. Сколько ещё он будет издеваться надо мной после своей смерти?
Выбросил бумаги в окно и оделся в самое старое и поношенное тряпьё, какое только нашёл в недрах шкафа. Предполагал, что нажрусь вином и джином до поросячьего визга, снесу пару столов, окна разобью, лампы или рожи гостей. Уверен, что и домочадцы так считали и готовились к моим пьяным деньрожденьишным выходкам в хоккейных масках и наколенниках.