Я схватил вавилонского божка чуть ниже подмышек, основательно врезаясь пальцами в ребра. Я был рядовым обитателем Парижа по своему необдуманному хотению, это я помнил, трудно забыть, и даже слабый намек на присутствие чего-то сверхъестественного в моём теле напрочь отсутствовал. Однако я тоже умел врать: Тьма проявила себя заботливой мамочкой, и пуповина между нами протянута была — длинная, крепкая и прочно в нас обоюдно вросшая. Мой разум воззвал растерянно и беспомощно, подгоняемый быстро тающим временем. Она не ответила, как не отвечала никогда. Но родившийся в голове импульс заставил меня вогнать крепкие французские зубы в аппетитно белевшую шею замершего Ашшура, нащупать нужную вену, мёртвую, и тем не менее вполне послушно разорвавшуюся под давлением, и наслаждаться… бог знает чем. Я почти не преувеличил последствия: раскалённые недра планеты от моей выходки задрожали, я разбудил пару давно потухших вулканов и вызвал многократно обогнувшее земной шар цунами, проблемы со связью и электричеством всюду, исключая эпицентр аномалии, то есть наш милый микрорайон в пятнадцатом округе. Зато обеспечил работой геологов и сейсмологов на многие-многие годы вперёд — вперемешку с психозами и выдиранием волос из их авторитетных бородок.
Я действительно не знаю, что я сделал. На несколько весёлых и неделикатно раздвинутых и деформированных секунд, между которыми втиснулось ещё одно измерение, чуждое и никак не совместимое с известным пространством и временем, я ощущал себя планетой — но не слился с ней в экстазе, а потерял своё естество. Стал ею. Стал целиком и полностью Землёй — на несколько воистину весёлых и кошмарных секунд. И её масса, настоящая или воображаемая, страшно, беспредельно и непрерывно давила на мой сравнительно небольшой осколок души, сиротливо болтавшийся где-то на задворках вселенной, почти расплющила его в неразличимо тонкий лист. Даже странно, что я выстоял, не продавившись и не прорвавшись насквозь и не свихнувшись от этой неописуемой, быстро вращавшейся и покачивавшейся во всех направлениях круглой тяжести. Разогретые недра её были ненадолго моими расширяющимися лёгкими, и я со свистом выдувал из них сладкую (сладкую?!), похожую на красный шоколад магму — ровно так, как обыкновенно до этого выдыхал воздух. Расплавленная масса (горной породы, или радиоактивной лавы, или чистого космического безумия) пролилась из меня в Ашшура, отвергла его внутреннюю грязноту и попыталась вылезти наружу, расплескаться по воздуху и по лопнувшей и слезавшей коже. Но Тьма закупорила две разверстые раны-отметины моих зубов, излечив остальное. Ещё чуть-чуть продолжения сумасшествия и буйной игры моего воображения — и я бы увидел её элегантную руку, возможно, бледную, женскую, с кокетливыми фиолетовыми ногтями, и запястье в широком рукаве из чёрного крепа. Но продолжения не последовало, остатки горячего магматического подарка втянулись обратно в мой захлопнувшийся рот, а вавилонский плут глухо и натужно застонал, падая или скорее деревянно валясь с моего кресла головой вниз и изо всех сил гася свой истошный крик и возможные рыдания от радушно встретившей его боли. Мистическая гадость, насильно засунутая в него из моего горла (наполовину гранитного, наполовину состоящего из перегноя, травы и солёных сталагмитов, и да, я всё это отчётливо распробовал на языке), больше не высовывалась, запечатанная надежно, но из проколов на его шее продолжало течь, формируя на паркетном полу небольшую буро-красную лужу.
— Теперь ты особо отмечен. Ею. И не равен всем остальным Её «детям». Радуйся? Ты превращён в Её нового прекрасного раба. Ты будешь всё так же ловок, алчен и порочен, но, в отличие от прочих подданных Бафомета, ты больше не связан магией призыва. Ходи по Её земле. Вызывай зависть собратьев. Живи с непрекращающейся болью, зверей от неё и срывай злобу на тех, у кого достанет сил тебя терпеть. Ненавидь себя за повторяющиеся приступы, одновременно гордясь своей неповторимой мерзостью, затем ненавидь ещё больше, неспособный что-либо изменить. Эти раны не исцелятся и не исчезнут, перевяжи их. Ты награждён носить их и истекать грязной жижей из вены до скончания времён, и развоплощенным из грубого физического облика тоже. Не пробуй пренебречь ими: отныне ты свободен гулять, где тебе вздумается, но очень уязвим, открытое кровотечение может убить тебя, безвозвратно. Закрой его сейчас. И помни, что это сделал я — лишенный могущества, в дурацком тленном теле, наколдованном тобой.
Я отплевался от остатков его крови, вытер нечаянные брызги с журнального столика, забил на лужу, рассудив, что она пропадет сама, когда Ашшур телепортируется куда-нибудь на Монмартр или к чёрту на кулички, и пошёл встречать Виктора.
Стать самым успешным соискателем на должность насильника гитарных струн пальцами и утереть нос Ману после того, что я пережил сейчас в объятиях у Мамочки? Да ерунда какая-то смехотворная.
Я знаю, что всем нужно. Это гениально и элементарно, мне словно открыли сейф, не взламывая, обесцветили одну его стенку, она толстая, но прозрачная, как выставочный стенд или ювелирная витрина. У Виктора напряжённое и уставшее, крайне задолбанное лицо, и именно такое лицо должно быть… у меня. Я должен забрать его обязанности.
— Я поработаю бесплатно. В обмен на ваш опыт, кров и еду. Готов разносить рекламные листовки, отрывать на входе в клубы контрольные полоски с билетов, сооружать сцену, наносить мэйк-ап и делать саундчеки. Спать по два-три часа. Я правда готов на всё. Я хочу эту работу. Если вы откажете, я тупо за вами поеду и буду помогать без спросу.
Украдкой оглянулся, пока говорил: лужа под столиком и впрямь исчезла.
— Полетишь, а не поедешь, — Виктор почесал затылок с видом человека, готового принять в группу даже обезьяну, если она не будет гадить ему в тарелку. — Ладно, годишься. Вид сносный, девчонкам понравишься. Гитара есть, нет? Документы покажи? Понятно, что не эмигрант, но… — он пролистал мой паспорт почти не глядя. — Пойдем, Рэ Вильнёв, представлю тебя группе.
Комментарий к 35. Маленькая Италия, или всё решают секунды
¹ С этого момента в контексте истории фигурирует RP - музыкальный бэнд Dope Stars Inc, на тот момент трио с сессионными клавишником и барабанщиком. Для облегчения понимания привожу полные имена, в порядке появления: Дарин Йевонде (бас), Фабрицио Ла Нотте (гитара), Виктор Лав (вокал), Марк Мэдхани (барабаны), Эш Рекси (клавиши).
² Прелесть, фантастика, какой хороший сон (ит.)
³ Подойди поближе, маленькая фея? (ит.)
⁴ Il Re – король (ит.), Виктор шутливо сократил имя до одного слога.
⁵ Черт возьми (ит.)
⁶ Песня с первого альбома и сингла Dope Stars Inc.
========== 36. Побудь в моей шкуре, или летящие вниз ==========
Комментарий к 36. Побудь в моей шкуре, или летящие вниз
Рейтинг подполз к NC-17 именно здесь. Благодарю за внимание.
—— Часть 3 — Вероотступничество ——
За тридцать четыре минуты до нового инцидента
— Диснейленд?
— Чего? Нет! Я похож на ребёнка?
— Извини. А в ресторан? Никаких лягушек, обещаю. Птифур, крем-брюле, яйца Бенедикт под голландским соусом, можно австралийский вариант.
— Нет.
— Красоты города посмотрим. Или лучше за городом, тут слишком людно и опасно. Может, Версаль?
— Нет.
— В Мулен Руж тебя свожу на представление, потом поедем в частные сады, недалеко, Виктор хватиться не успеет…
— Ты рехнулся? Я же не романтичный сопляк из вашей занюханной провинции, которого в два счёта охмуряют четыре разных мудака за один вечер! Нет!
— Давай хоть на собор Богоматери заберёмся, в одну из колоколен, я выпишу пропуска после закрытия, туристов выгонят, вдвоём посмотрим на закат.
— У меня было, знаешь ли… место, — он досадливо прогнал из памяти триста пятьдесят маняще сверкавших этажей, таких родных сейчас и вызывающих безотчётное желание реветь, сожалеть о каких-то упущенных шансах и немедленно вернуться, чтобы первоклассно попялиться на закат. — И ни одно другое с ним не сравнится.
— А как тогда прикажешь тебя…
— Затаскивать в койку и трахать? — Мануэль с сарказмом похлопал себя по ширинке на низко оттянутых джинсах. — Ну я прямо не знаю. Есть ещё идеи, уважаемый мсье Вильнёв?