— Идут наши посланцы, идут, великий каган! — сотник Осташ первым оповестил Тимаря и Уржу о том, что печенежские посланцы разминулись с урусами на ничейном поле и приближаются к Белому Шатру.
— Вижу, — резко ответил Уржа, поманил сотника к себе и тихо напомнил о том, что было ведено сделать накануне отхода князя Анбала в город урусов. — Не забыл, сотник? Сотворишь кагану угодное дело, наутро тысячу воинов примешь под свою руку!
Осташ головой ткнулся в красный ковёр, постеленный перед кагановым шатром.
Князь Анбал в сопровождении бывших при нём верных нукеров поднялся на холм, приветствовал кагана.
— Были мы в городе урусов… — начал рассказывать молодой князь, но Тимарь резким движением руки остановил его, громко спросил, указывая рукой на сосуды, которые держали за спиной князя два нукера:
— Что это?
— Это и есть та пища, которой бог урусов наградил их город! Мы всё пробовали, великий каган — дивная пища в их колодцах, и…
— Внесите в шатёр! — распорядился каган, встал с подушки и в сопровождении брата, телохранителей и князя Анбала вошёл в шатёр, велел поставить корчаги урусов у двери. Сотник Осташ, выпроводив нукеров князя Анбала, сам остался у этих корчаг.
— Так ты говоришь, князь, это и есть пища, богами дарованная урусам Белого Города? — насмешливо спросил Уржа.
Анбал гордо вскинул голову, обидевшись на недоверие, которое сквозило в каждом слове старого князя Уржи.
— Да! В городе два колодца, и в них неизбывно черпается медовый раствор и молочный кисель…
— Теперь и мне понятно, почему урусы так долго стоят на стенах, — тихо проговорил Тимарь. — Идём, князь, перед всем войском о виденном расскажешь. Иди! Сотник, вынеси эти сосуды следом, войску напоказ.
Анбал вышел из шатра первым, за ним Тимарь, Уржа, а следом сотник Осташ с трудом вынес объёмистые корчаги, наполненные дарами белгородских колодцев.
— Слушайте, князья мои верные и вы, нукеры отважные! Посылали мы в город урусов своего подданного князя высмотреть всё и нам о том рассказать. Вернулся князь Анбал и говорит, что бог урусов даёт им пищу из волшебных колодцев! Князь и нам отпробовать той пищи принёс. Так ли, князь Анбал? — Тимарь резко повернулся к молодому князю.
— Так, великий каган и вы, князья печенежские! Налили урусы этой пищи и нам, чтоб отведали мы и не стояли зря под стенами…
— Хорошо! — прервал Анбала Тимарь. — Посмотрим мы, чем даровали урусы нашего посланца, чтобы мы ушли от стен их города! Сотник, покажи нам, что в этих сосудах?
Сотник Осташ рывком приподнял корчагу, опрокинул её, и на красный ковёр плеснулась пахучая медовая сыта, а потом тяжёлой струёй полились золотые монеты…
Ближние князья и старшие нукеры едва не кинулись к ковру, всяк по-своему — с удивлением, негодующе, зло — выказав рванувшееся из души негодование.
— Измена! — страшное слово первым выкрикнул сотник Осташ. — Князя подкупили урусы!
— Так вот какая пища богов в тех колодцах, князь Анбал! — Уржа, словно неотвратимый рок, вплотную подступил к Анбалу, а тот, не мигая, смотрел на горку золотых монет.
— Смерть предателю! — этот крик словно плетью хлестнул молодого князя по лицу. Он вскрикнул, взмахнул перед собой руками…
Осташ со всей силы ударил копьём князя в спину.
— Ты на князя поднял руку! Князя только каган может приговорить к смерти! — Уржа выхватил саблю и, не дав сотнику опомниться, свалил его на красный ковёр, рядом с поверженным князем Анбалом. Войско откликнулось гулким ропотом, и трудно было разобрать, князя ли осудили воины, или поступок сотника…
К Тимарю приблизился Уржа и чуть слышно прошептал:
— Ещё плохие вести, брат мой. Змеёныши — сородичи мёртвого Анбала — слух успели пустить среди войска, будто мы утаили золото, много золота, которым урусы якобы откупились перед всем войском! А мы, ты и я, убили князя и то золото себе оставили, чтоб с нукерами не делиться. И теперь все хотят справедливого дележа. Многие нукеры, не таясь от моих доглядчиков, грозятся не уйти от Роси, пока мы не совершим такого дележа.
Тимарь тяжело повернулся к брату, пытливо глянул в его узкие, настороженные глаза: брат думал, как спасти себя, кагана, как удержать власть в руках от завистливых и беспощадных сородичей, каждый из которых только и ждёт удобного случая.
«Обманули князей, нукеров… Анбала убили, а покоя душе так и не сыскали, — размышлял Тимарь, ворочаясь на подушке. — Расспрашивал я нукеров, ходивших в Белый Город урусов. С теми колодцами урусы через неделю повалились бы на траву, как валятся осенние мухи при первом морозе! Не от страха перед колодцами увёл я войско от проклятого города!»