Девушки вошли, заново разделись – Татьяна с покладистостью и кротостью, Жюли же их лишь имитировала. Ее бесила эта какофония и, что самое главное, долгие проводы с городом. Она вообще все любила делать быстро – решать проблемы, принимать решения, уезжать.
Дом был пуст и темен. Китти переехала к Бахтияровым, пока истечет срок аренды дома, с матерью, живущей у Ильи Ильича она больше не общалась, а о "маэстро" вообще ничего не было слышно – его видели то в одном кабаке, то в другом. Но самое страшное, что его никто и не собирался искать.
Все расположились в гостиной. Сестры приземлились на мягкие диваны, расправив платья и сложив на юбках маленькие ручки. Головы слегка опущены, выражение кротости на лице и горящее беспокойство в глазах. Жюли старалась не смотреть на Григория Александровича, боясь прожечь его взглядом и тем самым спугнуть жертву. Неужели она так быстро подобралась к цели? Волнение, обычно ей не присущее, заставило сердце ее биться быстрее. Она притаилась.
- Говорите, мсье Печорин, - разрешила мадам Нарышева.
- Я предлагаю вам остаться в Петербурге. Сплетни улеглись и тому я еще поспособствую. Весь город вскоре узнает, что мадемуазель Татьяна ни в чем не виновата и все они ошиблись в своих догадках. Думаю, дело может поправить ваша женитьба.
- Да, мсье прав, Тани, - вмешалась мадам Нарышева.
- Кто он? – тихим, срывающимся голосом прошептала Татьяна.
- Поручик. Тебя познакомили с ним на балу, - сказала Елена Васильевна, слегка подавшись вперед.
Татьяна молчала, а Жюли ждала, как решат ее судьбу. Дыхание затаилось, когда она встретила на себе взгляд Печорина – горячий, ничего хорошего не сулящий. Сердце упало и на душе стало холодно-тоскливо.
- А Жюли было бы не плохо не прятаться от света, признавая вину. Продолжайте так же посещать балы, не думаю, что теперь это вам повредит, - Печорин вальяжно раскинулся в кресле.
- Почему “теперь”? Оно мне когда-то вредило? – Жюли подалась вперед. Он явно старался вызвать в ней нечто вроде благодарности. Разговоры с загадками, как и муторное их отгадывание, Жюли не любила тоже. Печорин улыбнулся. Елена Васильевна следила за ними, стараясь скрыть свое возмущение поведением дочери. И если кто и был благодарен Печорину, так это она.
- Вовсе нет, - сказал он. – Вам уже давно ничего не вредит.
Жюли откинулась назад и предпочла промолчать. Разговор шел в то русло, в котором не принято говорить при родителях.
- Думаю, так мудро судьбу девочек никто бы не мог решить, мсье Печорин, - сказала мадам Нарышева, провожая гостя. – Мы переедем на квартиру. Вскоре, - она согласно закивала, убеждая саму себя в правильности решения. Она сейчас же напишет мужу. Объяснит, почему остались они здесь. Безусловно, поручик Телицын был прекрасной партией для Таты – умный, богатый, перспективный. А Жюли уж точно найдет этой зимой кавалера.
Глава 6. Шевалье
(от франц. "chevalier" - "едущий на коне", "кавалер")
Если его, конечно, можно было так назвать.
С тех пор, как Нарышевы поселились в квартирке на окраине Петербурга, а, прощаясь после судьбоносного решения Печорина, он поцеловал Жюли, они бывали вместе часто. Город, конечно, аплодировал стоя, когда Жюли получала предложения руки и сердца помолвленных юношей и заядлых холостяков, даже не думая о ее отношениях с Печориным.
Но все было, как есть и она не жалела ни о чем. Так было нужно…
***
Жюли сидела на пуфике в своей комнате, глядя в свое отражение абсолютно не видящим взглядом. Только что расчесанные, белые волосы волнами касались плеч, спускались ниже, на домашний халат бордового бархата с вышитым воротничком из слегка выцветшего белого ситца.
Пустота. Позади пустота и впереди. Пустота везде. И никогда, никогда не будет она счастлива. Она думала, надеялась, что азарт, что вызывает у нее непредсказуемый и неординарный Печорин, заменит ей то теплое чувство, которое исчезло из ее души. Она ненавидит все. А Печорина – особенно. Счастливой семьи ей никогда не создать. Да и с кем? Она отказала всем, кто предлагал ей сердце и состояние. Несчастные. Так много несчастных Земля не сносила бы, ежели б каждому она давала шанс…
В комнату вошел Печорин. Он был одет во фрак. Ступал легкими шагами. Он опустил свои гибкие руки пианиста на ее плечи, прикоснулся горячими губами к ее голове, путаясь в легких волосах. Жюли дернулась и Печорин отпрянул, непонимающе на нее глядя. Сердце его упало при мысли, что она тоже…
- Григорий Александрович, что-то у меня разболелась голова, - она поднялась со стула и прошла к кровати. Печорин состроил разочарованную гримасу.