Такой ее и застали подоспевшие на подмогу декан, призывательница и новоиспеченная лаборантка. Они в ужасе смотрели на разгромленную аудиторию и гигантского голема, замершего посреди разломанных в щепки столов и шкафов. Некромантка победно восседала на огромном чудище. Ее лицо было залито кровью, с мокрых волос свисали алые ошметки, а из обеих рук и правого бока торчали мелкие кости.
— Он мой, — прошептала Мёрке, обнажая окровавленные зубы, и без сознания соскользнула на пол.
Натт брела вверх, на девятый ярус, думая, удалось ли студентам привести комнату в порядок. Шаги слишком громко отражались от стен башни. А еще что-то неприятно капало. Мерное кап-кап-кап. С каждой ступенькой звук становился громче и неприятнее. Кап-кап-кап. Она вошла в комнату и побрела в ванную. Нужно вымыть из волос отвратительные куски плоти. Волосы, наверное, не спасти. Кровь хорошо въедается в светлые пряди. Кап-кап-кап. Это все ржавый кран. Натт открыла его и стала ждать, пока мутная жижа стечет из системы. Затем щедро зачерпнула воды и умыла лицо. Кожу защипало из-за мелких порезов, оставшихся от лопнувшей сферы. Натт Мёрке подняла голову и, несколько раз сильно моргнув, посмотрелась в зеркало.
Страшные, словно залитые чернилами глаза.
— Тише-тише. Это остаточное действие токсина. Не нужно было ходить в лабораторию в одиночку. Я же сказал, что мы во всем разберемся утром.
Мёрке привыкла к свету и с трудом сфокусировала взгляд на лице декана.
— Дредкат. Дети попросили, — только и выдохнула она в свое оправдание.
— Твоя лаборантка зарядила холодильник и убрала его туда. И кстати об этом: в начале учебного года студенты с разных факультетов понесут тебе своих умерших питомцев. Даже не думай их воскрешать. Никакой жалости! Устроим по традиции проводы любимцев. Саат тебе поможет с подготовкой к этому мероприятию.
— Где я? — В первые секунды Мёрке думала, что находится в лазарете, но теперь поняла, что скромная комната, со свисающими с потолка пучками трав, совсем не была похожа на больничное помещение.
— У меня, — осторожно ответил Гостклиф.
— Зачем? — удивилась Натт.
— Целители в разъездах. Заходил старшекурсник, залечил ушибы с порезами и извлек обломки костей. Остальное уже по моей части, — декан красноречиво покосился на многочисленные трубки, торчащие из ее тела. По одним черная субстанция стекала в колбы, расставленные на столике, по другим разноцветные жидкости устремлялись к девушке.
— Токсин… Гнилая кровь… Насколько все серьезно?
— Магистр Деард был весьма мнительным человеком, что и передалось аудитории. Но это уникальный случай, когда помещение некроманта исторгло такое сильное защитное заклятие. К сожалению, големы плоти опасны не столько своей силой и непредсказуемостью, сколько трупным ядом. Однако как специалист в своем деле скажу, что тебе ничего не грозит.
— Не понимаю. Неужели бракованная сфера? Ее просто разорвало в клочья, — расстроилась Мёрке. — Я уже подчиняла нежить высшего порядка…
— Рё’Тен хранил совершенно безумные вещи. Кто знает, откуда он достал эту проклятую кровь… Но не бойся, через час в твоем теле не останется и следа от нее. Я обязательно изучу ее, и ты обо всем узнаешь первой, — заверил декан.
— Что с тварью? — поинтересовалась Мёрке. В глубине души она боялась, что голема уничтожили. Ей хотелось еще раз взглянуть на побежденного монстра.
— Дожидается тебя, как послушная собачка, и стережет твой гравштайн и аудиторию. Мы на всякий случай вновь опечатали дверь твоей кровью. Сама решишь, что с ним делать.
— Не думаю, что держать его в академии — хорошая идея. Но и уничтожать такой экспонат жалко, — размышляла Мёрке.
— Не торопись. Кстати, Северный альянс заходил. Дети просили передать, что твоя комната готова. Они очень расстроились, что не могут сами показать плоды своих стараний.
— Северный альянс? — переспросила Натт.
— Ага, — рассмеялся Гостклиф, и от его глаз лучиками разошлись мелкие морщины, — так называют себя твои адепты.
— Надо бы посмотреть на эти плоды стараний и заодно помыться. Как же от меня воняет… — Натт критически оглядела свою рваную одежду, пропитанную гнилью. В волосах что-то безнадежно засохло. Даже между зубами неприятно скрипело.