Правда – мера человека. Чем дальше цена, назначаемая обществом человеку, от действительной, подлинной его цены, тем острее у человека чувство неправды, тем более склонен он негодовать.
Есть ли правда или ее нет, по достоинству ли относятся к человеку – тревожный вопрос всех правдолюбцев и правдоискателей. Извечная борьба за правду – борьба за то, чтобы ко всякому человеку относились по-человечески и полной мерой отпускали ему уважение и блага. Ведь и само слово «уважение» – от «важность», «вага» – вес. Правда – в уважении к человеку.
Есть ли абсолютная истина? Есть, их много, в каждом случае своя, и человечество с развитием науки постепенно приближается к ним во всех областях знания.
Есть ли идеальная правда? Есть сокровенная правда, чистая правда, иной раз горькая правда, и всегда – святая правда. Словом «святой» обозначают высшее (святая к Родине любовь, святыни народа, святое чувство, святая память о погибших за Родину, святая правда…). Правда одна. В отличие от истины она не может быть даже старой или новой: говорят «я узнал правду», а сказать «я узнал новую правду» – трудно, между тем новые истины открываются чуть ли не каждый день.
Мы так высоко ставим великих людей прошлого, великих героев, великие деяния, храним память о них – потому что в них содержится правда. Петр I особым указом повелел, чтобы в училищах во время трапезы читали вслух биографии великих людей по Плутарху. Мы читаем и рассказываем детям о великих не только для подражания и примера, но и для того, чтобы в сознание ребенка проникало представление об истинной ценности человека, высокое представление о правде.
Правда – в человечности, гуманизме, высочайшем уважении к достоинству человека. Другой правды нет. Педагогика не может быть гуманной или негуманной, негуманная педагогика – это что? Педагогика, построенная на лжи? Нет, мы воспитываем детей правдой. Когда мы относимся к ребенку лживо, то есть не уважая его достоинство, он сопротивляется нам. Когда мы относимся лживо, то есть без уважения, к самим себе, ребенок перестает уважать нас, и воспитание практически прекращается. Воспитание идет только до тех пор, пока между воспитателем и воспитанником – правда во всем, и устанавливает эти отношения правды и справедливости взрослый.
Стремиться к правде – всей душой ценить и уважать каждого человека и самого себя как человека, стремиться к тому, чтобы такое уважение было общей нормой, чтобы правда всюду торжествовала, чтобы нигде и ни в чем человек не был унижен, обижен, оскорблен, не оценен, оставлен в небрежении, без помощи, в темноте, чтобы никому не было отказано в свободном развитии всех его сил.
Иногда говорят: «Как верить в человека? Как это – правда в человеке? Посмотрите на людей – как они дурно живут, они обманывают друг друга, они ленивы, жадны, жестоки! В кого верить? В них? В этих?»
Но все мы бываем в разных состояниях. И никто из нас не любит вспоминать о себе жестокосердном, несправедливом, резком. А если и вспоминает, то всегда находит этому объяснение. И не потому, что мы оправдываем себя, а потому, что внутри себя мы знаем, что на самом деле мы другие, мы лучше, и это-то и есть правда о нас.
Но почему-то, когда мы сталкиваемся с проявлением дурных свойств в людях, мы судим их иной мерой, отказывая им в правде лучшего.
Будем защищать это лучшее в человеке, будем стремиться к правде в нем, то есть будем утверждать его достоинство на земле.
Правда – в славе человечьей!
Но вернемся из высоких сфер в обыкновенный наш двор, где среди других мальчиков и девочек бегает по лужам и наш или наша.
Многие родители требуют от детей, чтобы те говорили правду, и на том успокаиваются. Или требуют, чтобы правду говорили родителям:
– Разве маму можно обманывать? Ты кого пытался обмануть – маму?
Других людей, очевидно, обмануть не грех. Только маму нельзя.
Не будем так уж бояться детской скрытности, требовать: «Говори мне всю правду, я должна знать, я хочу знать». У нас нет права на душу ребенка. Будем принципиальны в вопросах чести, но побоимся сильно принципиальничать в простых житейских обстоятельствах. Ребенок скрытничает или обманывает, чтобы не огорчать родителей, чтобы покороче ответить, или потому, что лень, неохота давать отчет о происшедшем, или потому, что боится подозрений, боится, что его не поймут. Дадим ребенку возможность обманывать нас весело.
– Ой, врешь! Чувствует мое сердце, что врешь! Все ты врешь! – смеется мама, и мальчик смеется, и тем дело кончается.
Разоблачая ложь, мы гордимся своей проницательностью, но меньше любим своего ребенка, и он меньше любит нас.
Говорение правды, правдивость – важное свойство. Но еще важнее правдивость поведения. Ребенок чаще всего обманывает нас не в словах, а в поведении. Он не тот в наших глазах, каким кажется учителю, сверстникам, младшим ребятам и старшим. Он всюду разный, но значит ли, что он всюду лжив?