Наверное, ты уже удивлён, не так ли? Ведь я пишу от имени Нуна. Что ж, пришло время открыть одну страшную тайну — Нун и есть я, Ким Шибари. Прости, пожалуйста, что сразу тебе не сказала, просто этот аккаунт был создан в то время, когда я уже отчаянно в тебе нуждалась, но ещё не находила в себе сил открыто в этом признаться. Мне хотелось общаться с тобой, лучше узнать, но разве могла я подобраться к тебе близко, оставаясь всё время простой учительницей? Лулу, ты же не будешь держать на меня зла и простишь этот маленький секрет?
Эх, думаю даже если не простил, то любопытство в тебе взыграет и ты прочитаешь письмо до конца. Пожалуйста, сделай это, несмотря ни на что, ведь я так много хочу тебе рассказать, и мне совершенно неважно, если обо всём случившемся тебе уже рассказали до меня.
Лу, сколько мы с тобой не виделись? Хм, кажется девять месяцев. Вроде бы это совсем маленький срок, но такое чувство, будто полжизни прошло. Каждый день без тебя тянется невыносимо долго, и я не знаю, чем заполнить образовавшуюся пустоту. Первые дни без тебя были самыми тяжёлыми. Ты оказался так резко вырван из моей непутёвой жизни, что мне до сих пор кажется, будто половину тела ампутировали. Дни, наполненные невыносимой скукой и желанием увидеться с тобой, плавно сменялись один за другим, и я как-будто летела в никуда, провожая взглядом обломки того, что от нас осталось. Цветы, подаренные тобой, стремительно увядали, а их лепестки я бережно складывала между книжными страницами, пытаясь сохранить хотя бы столь хрупкую память о тебе. Я вздрагивала от каждого шороха, постоянно выглядывала в окно и дежурила у двери, наивно полагая, что ты придёшь. Хотя… кого я обманывала.
Я знаю, что ты меньше всех виноват в этой истории, и у тебя не было права выбора. Знаю, что в тот же день, когда я уволилась из школы, ты улетел в Китай. Знаю, и каждый раз ломаюсь изнутри, не в силах пережить потерю. И все вокруг врут, что боль утихает — она просто сворачивается клубочком, как Лулу на моих коленях, и мирно засыпает, ожидая удобного момента, чтобы вонзиться острыми когтями в только что зажившее сердце.
Правда вскоре надежда, что ты вернёшься, незаметно растаяла — хозяйка моей квартиры неожиданно сообщила, что нашла на неё покупателей, и мне пришлось переехать на окраину Сеула. Долго сидеть без работы я не могла, поэтому вернулась на прежнее место, с досадой понимая, что работа в службе доставки пиццы меня уже не устраивает. Чен предлагал устроиться к нему в фирму, но я отказалась — они с Чжин и так слишком много для меня делали. Именно эта неугомонная парочка мчалась ко мне посреди ночи, когда я звонила в слезах и заходилась в беззвучной истерике. Они скрашивали моё одиночество, смотрели вместе со мной фильмы, а потом бурно обсуждали их, Чжин, как и раньше, готовила мне вкусные обеды и часто звонила на работу, проверяя, вовремя ли я поела. А ещё, благодаря их неуёмной энергии, о моём месте жительства стало известно Тао. Теперь они наведывались ко мне втроём, порой даже не спрашивая разрешения. Потом Тао стал приходить один, и мы подолгу болтали, валяясь на кровати и глядя в потолок. Теперь, когда я не была его учительницей, мы общались на „ты“ и те остатки стеснения, что раньше были между нами, постепенно испарились.
Тао рассказал мне, что знал с самого начала о наших отношениях, и всячески поддерживал тебя, а порой прикрывал от родителей. Лу, почему ты ничего мне не сказал, а просто молча попросил Тао следить за мной? Ох, ты был таким ревнивым! Неужели по моим глазам не было заметно, что в них можешь отражаться только ты?..
С классом я, как и пообещала Крису, совсем не общаюсь. Тао хранил всё в тайне и по секрету рассказывал мне, что мальчики очень волновались и переживали, а ещё, кажется, что-то заподозрили, потому что мы оба пропали одновременно, даже не попрощавшись. Если бы ты знал, как я скучаю по этим милым оболтусам, перевернувшим мой мир с ног на голову. Они наполняли мою жизнь радостью и смыслом, за что я им безумно благодарна.
Знаешь, однажды я всё же нарушила запрет Криса и пришла на выпускной. Это было пару недель назад, был обычный февральский день, с самого утра шёл снег и было весьма холодно. Я надела тёплое пальто, накинула на голову капюшон и отправилась в школу никому ничего не сказав, даже Тао. Там было очень много людей — учителя, ученики, родители. Я легко затерялась в этой толпе, пробралась незамеченной в зал и встала в самом углу, не привлекая к себе внимания. Выпускные классы по очереди получали дипломы, а когда пришла очередь наших мальчиков, моё сердце невольно забилось быстрее. Стоя в тени, за чужими спинами, я жадно смотрела на сцену, где они улыбались, пожимая руку Криса, на безымянном пальце которого поблёскивало обручальное кольцо, и прижимали к груди аттестаты. Такие взрослые и возмужавшие, а в глазах всё тот же задорный блеск и по-детски наивные улыбки. А потом Кай, на правах старосты, обратился с речью к присутствующим. Мне кажется, что я выучила её наизусть, каждое слово ярко запечатлелось в памяти, и если опустить вступительную речь, где он благодарил родителей и школу за полученные знания, то сказал следующее:
— От себя лично и от всего нашего класса я хотел бы поблагодарить одну замечательную учительницу, проведшую с нами всего три месяца, но круто изменившую нашу жизнь. Она внезапно появилась в нашей школе и также внезапно исчезла, но оставила после себя слишком много — она научила нас быть лучшими, побеждать, несмотря ни на что, верить в себя и нести ответственность за свои слова. Она была немного странной и неправильной и вела себя не как обыкновенная учительница, но для нас она навсегда останется самой лучшей.
Чанёль первым захлопал, а удивлённый зал через мгновение подхватил аплодисменты. Я же, не в силах сдержать слёз, забилась в самый угол и прижимала ладони к лицу. Было невыносимо стыдно за то, что бросила своих мальчиков на произвол судьбы, но я так боялась нарушить запрет и причинить неудобства тебе или Крису, поручившегося за меня перед твоими родителями.
Уже пробираясь к выходу, я заметила Гю Ри — ты же помнишь девушку Кая, что ездила с нами в его загородный дом? Она светилась от счастья и, судя по тому, как Кай искренне ей улыбался, у этих двоих всё наладилось. В фойе я нашла большой альбом, где все желающие могли написать свои пожелания классу.
„Мои любимые мальчики, вы самые лучшие. Теперь я вижу, что вы стали настоящими мужчинами. Люблю вас! Ваша Ши“, — написала я на одном из листов и ушла из школы, не оборачиваясь. Слишком тяжело было находиться в этих стенах, где всё напоминало о прошлой жизни, навсегда исчезнувшей без следа.
Кстати, через два дня после твоего отъезда, ко мне наведалась Хан Бёль. Признаюсь, в начале я даже испугалась, но она пришла с пустыми руками, заплаканная и помятая. Долго смотрела в мои глаза, не решаясь заговорить, а потом спросила, каково это, жить без тебя, и понимаю ли я всю ту боль, что она испытывает. Я не стала ей отвечать — всё и так было написано на моём лице. Не знаю, сказала ли Хан Бёль что-то твоей маме или она пришла ко мне в тот день по собственной инициативе — разве это теперь важно, ведь прошлого уже не вернуть.
Пару месяцев назад Тао рассказал мне, что ты ему звонил! Признаюсь честно, я ему немного завидовала — ведь позвонить тебе сама я не могла при всём желании. Представляешь, я потеряла мобильник, твой номер наизусть не помнила, а просить его у Тао не решилась, не желая тебя тревожить. Я долго расспрашивала его о вашем разговоре, и Тао с удовольствием делился подробностями. Не знаю, может, он приукрасил, но судя по его словам, ты очень волновался обо мне и спрашивал, не появился ли у меня кто. Лу, ты действительно во мне сомневаешься? Чёрт, я даже не вижу никого. Иду по улицам, не слыша и не видя, кажется, врежься в меня машина и я не замечу. Разве нужен мне кто-то, кроме тебя? Разве может тебя кто-то заменить? А у тебя есть девушка? Тао сказал, что не спрашивал, вот глупый… Я себе уже напридумывала, что ты встречаешься с юной китаянкой, своей одноклассницей или просто соседкой. Вы держитесь за руки, смотрите друг на друга влюблёнными глазами, целуетесь украдкой… Моя ревность не доведёт меня до добра!