Через пару минут я с кайфом потягивал чай и смотрел на деревню. Вдруг со стороны фронта послышался звук реактивного двигателя. Я подумал, что это истребитель, оглянулся вокруг и не увидел ничего, что могло бы издавать подобный шум. Сел обратно, глядя на село, прислонил край котелка к своим губам – и в этот момент увидел, как крыша одного из строений в селе взлетела метров на сто, огромный гриб поднялся над селом. Я чуть не подавился чаем от увиденного, крикнул ребятам: «Смотри, чё за х… ня!» Они обернулись, в этот момент со стороны прилёта начали доноситься ещё звуки взрывов – это начало детонировать БК в месте попадания. Через несколько минут по рации прошло сообщение: «Наш склад с БК уничтожен». Так я познакомился с изделием американской оборонной промышленности – ракетой HIMARS.
Тут я уже резко опомнился: звуки боя не только не умолкали, а более того, приближались к нам, от чего стало, мягко говоря, очково.
Прошло 20–30 минут после уничтожения нашего склада РАВ[27] в посёлке, а клин-затвор так и не был собран. Теперь звуки боя слышались ещё ближе, по рации нам стали поступать вопросы: «Долго ещё вы будете устранять поломку?» В голосе командира слышались нотки тревоги, об обстановке на фронте нам не было ничего известно, наша рация была настроена на волну нашей секции, и переговоров свыше слышать мы не могли.
Теперь звуки выстрелов послышались уже с нашей стороны, со стороны села, это начала работать наша артиллерия, пока мы там ковырялись…
Прошло ещё десять минут, командир снова вышел на связь и поинтересовался: «Долго вам ещё? Поторопитесь!»
Звуки боя всё не утихали, возле нас на трассе началась активность.
Мы стояли на краю лесопосадки, в овраге, слева от нас, метрах в десяти, было шоссе, по которому начала ездить различного рода техника.
Начала работать наша группа эвакуации на «чеканах»[28], вывозить раненых и убитых с поля боя.
Мы услышали звук двигателя танка, это был наш Т-90МС, он остановился рядом с нашей позицией. Командир пошёл к танку узнать, для чего тот остановился, они пообщались, танк развернулся и уехал обратно. Командир пришёл встревоженный, и я спросил у него: «Чё им надо было?» На что тот ответил: «Они ищут позицию для стрельбы прямой наводкой»…
Я ох… ел.
Через несколько минут к тому же месту подъехала наша БМП-3, наш командир снова побежал на то же место пообщаться с экипажем, пообщались, БМП-3 развернулась и точно так же, как и танк, укатилась в неизвестном направлении. Командир пришёл, и я снова спросил его: «А этим что надо?» На вопрос тот ответил: «Они тоже ищут позицию для стрельбы прямой наводкой». И тут я ох… ел ещё больше…
«Это же насколько линия фронта сместилась, что им приходится искать позиции фактически в тылу», – подумал я про себя.
Клин-затвор к этому моменту так и не был собран. Степлер сидел над ним и понимал всю серьёзность ситуации, лицо его было красным то ли от стыда, то ли от усилий, которые он вкладывал в починку. На фоне происходящих событий со стороны это выглядело как чёрная комедия.
Прошло ещё десять минут, командир снова вышел на связь и уже на повышенных тонах передал: «Слишком долго копаетесь, командование запрашивает помощь, давайте быстрее!» В этот момент я заметил, как у Степлера затряслись руки, мы все были в ах… е, вокруг клин-затвора собрались все, методом проб и ошибок пытались извлечь эту долбаную деталь – и вуаля… получилось.
Осталось только собрать и установить обратно. В этот момент справа от нас я услышал звук двигателя танка и крики. Справа от нас был бугор, и мы не могли толком рассмотреть происходящее там. Танк начал работать, от звука выстрела мы вздрогнули. Стоял он, судя по всему, сразу за бугром, метрах в ста.
Пока наш доблестный тувинец собирал клин-затвор, по рации на нас снова вышел командир и уже в панике кричал: «Пидоры через поле от вас, давайте быстрее, б…!!!» Я ох… ел ещё раз… Сколько это получается? Третий раз? Четвёртый? В этот день я не переставал ох… евать…
Танчик работал интенсивно, вдоль шоссе проехала БМП-3, встала в соседней посадке спереди и также начала работать. Звуки взрывов и стрелкотни всё усиливались, на горизонте был виден дым, кажется, это горела вражеская техника, а возможно, даже и наша…
Когда Степлер уже находился внутри башни и устанавливал на место клин-затвор, по рации командир передал сообщение: «Внимание всем машинам, приготовиться к стрелковому бою, занять круговую оборону!» «Да ну на хрен…» – подумал я про себя. Я посмотрел на наших ребят: лица у всех были белые, глаза испуганные. Я понял, что у меня точно такое же обосранное выражение лица, ведь сегодня утром я (дурак!!!) не взял бронежилет и дополнительное БК…