Дело в том, что этот английский танк «Валентайн» — из тех, что союзники поставляли СССР по ленд-лизу — я знал неважно. На курсах вождение мы осваивали на тридцатьчетверке, в учебных боях использовали наши старые машины Т-28, БТ-7 и лишь в последние дни ознакомились с устройством танков союзников по схемам и рисункам.
Последующие три дня выдались относительно спокойными, и появилась возможность досконально изучить «Валентайн». Какой-то радости от знакомства не испытал: броня слабая, наверняка легко пробивалась немецкими снарядами; двигатель маломощный — 130 лошадиных сил. Значит, машина не обладала высокими скоростью и маневренностью.
Экипаж танка «Валентайн IV» из состава 188 тбр наблюдает за обстановкой. Эта машина оснащена зенитной установкой Lakeman с пехотным пулеметом Bren
Утром 11 июня старший лейтенант Моисеев поставил перед ротой боевую задачу: освободить село Тимофеевку.
Мощный залп нашей артиллерии разорвал утреннюю тишину. Команда — и танки, сопровождаемые пехотой, устремились вперед, ведя огонь из пушек и пулеметов. Фашисты пока огрызаются слабо, но нарастает беспокойство: как ни вглядываюсь вперед, как ни напрягаю зрение — не могу обнаружить вражеские позиции.
С ходу едва не влетели в широкий, под стать противотанковому рву, овраг. Но механик-водитель Пыльник недаром слыл мастером своего дела: крутанул танк, прибавил газу и обошел препятствие стороной. Скорее! Скорее! Уже хорошо видна Тимофеевка — остовы сожженных домов, торчащие среди развалин печные трубы...
И тут нас постигла неудача: противник неожиданно встретил сильнейшим огнем противотанковых орудий и одновременно очередями из фланговых пулеметов отсек пехоту, накрепко прижал ее к земле. В довершение ко всему над полем боя появилась группа немецких самолетов. На землю горохом посыпались бомбы.
Танки, маневрируя, расползлись в стороны. Боевой порядок нарушился. Вражеская бомба разорвалась рядом с нашей машиной, повредила гусеницу, левое направляющее колесо и опорные катки. А артиллерийский огонь все усиливался. Это плохо могло кончиться, надо действовать. Да ведь не напрасно же нас учили ремонтному делу! Вот он как раз тот случай, когда нельзя медлить, пассивно ждать помощи со стороны.
— Всем — под танк! — скомандовал я. — Будем сами устранять неисправность.
Учить-то учили... Но поле боя не учебный класс, а поврежденный на нем танк — не наглядное пособие. Кругом грохот, едкий дым режет глаза, да и нервы напряжены до предела. А гусеницу все же натянули, заняли свои места и, маскируя танк за кустарником, начали отводить его к оврагу.
Неудача в бою сильно расстроила меня — ведь поклялся отомстить врагу за брата, а сам даже до переднего края вражеской обороны не смог прорваться, не сумел эффективно использовать скорость и маневр, вот и подставил машину под бомбу.
От командира роты не ускользнуло мое подавленное состояние. Он решительно вмешался:
— Нечего терзать себя, Казарьян. Все мы виноваты, не сделав самого главного: плохо изучили систему противотанковой обороны противника, не разведали, как положено, его передний край, потому и поплатились. Впредь будем умнее.
Вперед, на запад! Советские танки вступили на территорию Румынии. 1944 год
Танки «Валентайн IX» проходят по улицам г.Ботошаны. Румыния, апрель 1944 года
Как мог успокаивал меня и механик- водитель ефрейтор Пыльник:
— «Валентайн» во всем виноват. Керосинка это, прогулочная машина, а не танк. Сколько ни жми — больше двадцати пяти не выжмешь, да и то на хорошей дороге. А ведь по техническому описанию должен давать все сорок. Это, я думаю, реклама, чтобы цену набить».
Что можно сказать об этом эпизоде? Молодой командир, только что закончивший ускоренный (4 — 5 месяцев) курс обучения прибыл в часть. По его же собственным словам, с танком «Валентайн» он был не знаком (38 утп только с марта 1942 года перевели на подготовку танкистов для эксплуатации иностранной техники). Для досконального изучения столь сложной боевой техники, как танк, трех дней явно недостаточно, тем более его командиру. Впрочем, объективную и вполне справедливую оценку боя дал командир роты. При такой подготовке результат его был бы одинаков вне зависимости от боевой техники, в нем участвовавшей: будь то Т-34 или «Шерман», КВ или «Валентайн». О последнем, кстати, в приведенном отрывке находим любопытную информацию. Оказывается, и броня слабая (это 60-то мм!), и двигатель маломощный, и скорость «больше 25 не выжмешь», хотя, «по техническому описанию, должен давать все 40». Подобная «информация» ничего, кроме улыбки, вызвать не может. За ней кроется полное незнание вверенной материальной части и особенностей ее использования не только командиром танка, но и всем экипажем. Отсюда и сетование на малую скорость, и ссылки на мифическое техописание со скоростью 40 км/ч! «Валентайн» — танк сопровождения пехоты, и высокие удельная мощность и скорость движения ему не нужны. Тем более, что средние скорости в атаке, как правило, не превышают 16—17 км/ч (это порог выносливости членов экипажа любого танка при движении по местности), а при поддержке пехоты и того меньше — трудно представить себе пехотинца, бегущего в атаку со скоростью 40 км/ч! Что же касается маневренных качеств танка, то они обеспечиваются не только и не столько высокой удельной мощностью, а главным образом соотношением L/B. Чем оно меньше, тем машина маневренней. У «Валентайна» оно равнялось 1,4, и по этому показателю он превосходил Т-34 (1,5).