— Ну и что? — наконец спросила она.
День получился неудачным. Впервые за все время их долгой дружбы девочки не смотрели друг другу в глаза.
«Что происходит?» — думала Эллисон, не в состоянии понять человека, который остается равнодушным, когда кругом такая красота.
«И что ее мучает?» — размышляла Селена, не в состоянии понять человека, которого не радует и у которого не вызывает любопытства каждый новый «поход в город». «Ну, у Эллисон голова всегда забита всякими странными идеями, — подумала Селена. — То она хочет остаться совсем одна, то мечтает над фотокарточкой своего отца».
В конце концов, отец Селены тоже умер, но никто никогда не видел, чтобы она витала в мечтах перед глупой карточкой. Селена даже и не знала, как выглядел ее отец. Он погиб во время какого-то несчастного случая на лесоповале за два месяца до ее рождения, и у Нелли не осталось фотографии в рамочке, чтобы показывать ее своей дочери. Лукас Кросс — единственный отец, которого знала Селена. Он был вдовцом, у него был один сын от жены, которая умерла во время родов. Лукас женился на Нелли, когда Селене было всего шесть недель. Пол не был ее родным братом, как, впрочем, и Джо, но Селена никогда подолгу об этом не раздумывала. «Если бы Эллисон была на моем месте, — думала Селена, — уверена, она бы без конца говорила о своих братьях по матери, об отчиме и всем таком прочем. Интересно, что ее все время мучает?»
Эллисон раздумывала над тем, станет ли когда-нибудь Селена той девочкой, которая, как говорит Констанс, «сводит с ума всех парней». Она определенно хочет побыстрее вернуться в город. Может, она надеется встретить в одном из магазинов Теда Картера? Поднимаясь по склону холма за парком, Эллисон хмурилась собственным мыслям, Селена плелась позади.
Когда они добрались до вершины холма, Селена в расплывчатых выражениях дала понять, что ей ни капельки не нравится «Конец дороги».
— Здесь просто крутой спуск, — сказала Селена после того, как Эллисон показала ей доску с красными буквами. — Поэтому здесь и поставили этот знак. Если бы его не было, могли бы погибнуть люди.
Эллисон готова была расплакаться. Ей казалось, что ее несправедливо отхлестали по лицу. Как будто она подарила кому-то норковую шубу, или бриллиантовый браслет, или еще что-то настолько же дорогое и прекрасное, а ей сказали: «О, у меня столько всего этого, просто не знаю, куда девать».
— Это просто деревья, — прокомментировала Селена несколькими минутами позже и отказалась от дальнейшей прогулки через лес. — Зачем мне гулять по этому старому лесу? Возле нашей хижины полно деревьев, я сыта ими по горло.
— Ты вредная, Селена, — закричала Эллисон. — Самая обыкновенная, вредная, ненавистная девчонка! Это особое, секретное место. Кроме меня, здесь никто никогда не был, и я привела тебя сюда, потому что думала, что ты мне друг.
— О, не будь таким ребенком, — сердито сказала Селена. — И что значит — никто, кроме тебя, здесь не был? Сколько я себя помню, ребята всегда привозят сюда девчонок на машинах.
— Ты врешь! — крикнула Эллисон.
— Я не вру, — возмутилась Селена. — Спроси кого хочешь. Тебе всякий скажет.
— Ну, это просто неправда, — сказала Эллисон. — Для чего сюда приезжать вечером? Вечером в лесу не погуляешь.
Селена пожала плечами.
— Забудь об этом, малышка, — подобрев, сказала она. — Не злись на меня. Ну, пошли в город.
— Ты уже в сотый раз говоришь это, — раздраженно сказала Эллисон. — Хорошо. Пойдем в город.
Нельзя сказать, что Констанс Маккензи приветствовала дружбу своей дочери с падчерицей Лукаса Кросса. Раз или два она предпринимала нерешительные попытки положить конец их дружбе. Но, придя домой с работы и застав в слезах Эллисон, которая утверждала, что теперь, когда ей не дают встречаться с Селеной, она осталась совсем одна, Констанс отступала. Она никогда не могла ответить на вопросы Эллисон о Селене так, чтобы Эллисон была полностью удовлетворена услышанным.
— Я никогда не говорила, что мне не нравится Селена, — оправдываясь, говорила она. — Это просто… — в этом месте она останавливалась, пытаясь найти нужные слова.
— Просто что, мама? — настаивала Эллисон.
Констанс пожимала плечами, не в силах говорить о том, что именно беспокоит ее в Селене.
— В городе так много хороших детей… — сказала она однажды и запнулась, встретившись глазами с Эллисон.
— Почему ты думаешь, что Селена не хорошая?
— Я не говорила этого, — сказала Констанс, безвольно опустила плечи и окончательно сдалась. — Пустяки, не обращай внимания.