-- Эй ты! Ты чего холопку мою портишь! Ты глянь - она себе все брюхо расцарапала об сучки на жерди. Попортишь робу - взыщу как за убийство. Шесть гривен лишних есть? Есть - продолжай. Нет - вынимай и в порты убирай.
-- Дык... Какая она тебе роба? Они же тута вольные. Смерды - не холопы.
-- Точно. Но не все. Эти - рябиновские.
-- Вона как... А с каких таких пор?
-- А вот только что. Я как раз и зашёл обельную запись составить. Ты давай там, бабу-то отвяжи.
-- Счас. Счас, боярич... Вот минуточку подожди... Вот я счас в её-то спущу. А то как раз-то и разобрало. И тебе хорошо - баба не праздна будет, приплод добрый, у меня в роду все знаш каки...
Толчки становились все сильнее, все чаще, баба прогибалась все глубже, ахая при каждом движении. На несколько секунд во дворе установилась заинтересованная тишина. Глубокое внимание всех присутствующих благотворно воздействовало на солиста-исполнителя - он как-то особенно чуть присел, ухватившись за верхнюю перекладину руками, глубоко задвинул и рыкнул, запрокидывая голову.
-- Хор-р-хорошо. Сладко. Будет у тя, боярич, не просто роба, а роба с приплодом. Гы-гы.
Я же переключился на мужика с разбитой головой. Он уже перестал стонать, и с широко распахнутыми глазами наблюдал за завершением процесса употребления его жены госслужащим по назначению.
-- Ты хозяин? Звать как? Что в обельную грамоту писать?
-- Так... Всерадом кличут...
-- Слушай, ты Кудре часом не родня? У него вроде сын - Всерад.
-- Точно. Племяш мой. А Кудря - брат старший. Говорят - убили их... Постой! Какая обельная? Я те не холоп! Я вольный смерд!
-- Эй, добрый человек, погоди бабу отвязывать. Так как Всерад? Или ты холоп мой. По своей воле. Или... вирниковым твоя баба понравилась.
-- Да и девка уже годная. (Это второй страж порядка вступил)
Девчонка дёрнулась к отцу. Второй "добрый человек" осадил её за косу, так что она с ног упала. Снова поднял на вытянутой руке. С подвыванием вступила старуха
-- Сыночек, миленький, соглашайся. Забьют ведь, ироды княжии. Тебя самого замучают-замордуют. Детишки ведь по чужим людям пойдут. Христа ради кусок просить. Соглашайся Радушка.
Мужик явно еще не пришёл в себя. Мутно посмотрел на свою мамашу, перевёл взгляд на загородку, где над хорошо унавоженной площадкой в позе корабельной носовой фигуры над бурным морем торчала его жена. Потом перевёл взгляд на дверной проем овина. Две торчавшие там детские головушки немедленно начали скулить.
-- Э-эх... Пиши боярин.
Вот так и создаётся аристократия: нужно поставить свободного человека в безвыходное положение и помочь из него выйти. Хочешь - отбери землю, чтобы с голоду помирал. Хочешь - дай заем с неподъёмными процентами. А всего лучше - организуй наезд на беднягу государственной власти. И - защити.
Вот когда ему "тот свет" уже лучше - тут его и обогрей. Пусть чувствует себя благодарным и виноватым. Тебе - благодарным, перед властью - виноватым. А уж как власть умеет людей виноватить... На ровном месте, когда "куда не кинь - везде срок". Это мне и по той жизни хорошо знакомо. И в Советском, и в пост-советском вариантах. Называется - "законодательная ловушка".
Как-то быстро мой персональный "феодализм" реализовываться начинает. Только подумал и вот, уже на - Ванька-рабовладелец. Потан и Любава - Акимова собственность. А эти - мои. Личные рабы. И чего теперь делать? Сам же из себя рвался - "не буду орудием говорящим". "Убью, сам сдохну, но рабом не буду". Так это ж я про себя любимого. Это я - "сдохну, не буду". Так я - не они. Я - не-людь. А этот... экземпляр... Ему вот и подороже свободы сущности нашлись. Мать, жена, дети, жизнь собственная... Значит так и примем - этот годен в холопы. По сумме весов взвешенных приоритетов личных его ценностей.
А сам бы как на его месте? Да, вообщем-то... Вот и не суди. И изволь на "его место" не попадать. Как минимум - ни жены, ни детей. Чтобы ни одна гнида паскудная, вроде тебя самого, не смогла тебя перед таким выбором поставить. Не перед каким выбором. Кроме одного: "свобода или смерть". Смерть - хоть чья. А свобода - твоя личная и только твоя. Этот выбор ты, Ванюха, уже прошёл. И еще не раз проходить придётся. Отягчающих принятие решений обстоятельств - не допускать даже возникновения.
Как-то начинаю остро понимать монахов-затворников.
Опа! Так это же "Марсельеза"! Тогда еще и якобинцев с большевиками понимаю.
А вариантов-то с этим Всерадом у меня и нет. Защитить вольных людей от обычного разбоя можно. Силой, саблями. А вот от разбоя власть предержащих...
Жди и надейся. Что твоя жалоба, челобитная, грамотка, прошение... дойдёт, попадёт, будет принято к рассмотрению... Или - в церковь и бей там. В пол лбом. "И поразил господь нечестивцев стрелами огненными". Жди чуда. Но помни: "нету власти аще от бога". И когда жену твою в свинарниковую загородку всунули, раком поставили, и на глазах детей твоих пользуют личным составом этой самой власти, повторяй себе: "от бога", "от бога".
Стражники ушли. Второй очень обижался что ему не дали "соплячку эту кусачую на елду насадить, зубы выкрошить, ручки-ножки царапучие по-обламывать...". Какой-то он... многоцелевой. Как фронтовой истребитель. Хрен с ней - с педофилией, но "право собственности - священно". На "Святой Руси", как и вообще в истории России, - конечно нет. Исключая пару кратковременных периодов. Но в данном конкретном случае, когда со мною девять здоровых мужиков, из которых шестеро - профессиональные убийцы... Ну тогда "да" - и священно, и неприкосновенно.
Глава 57
Мы вернулись на общинное подворье. А солнышко уже к закату клонится. Стадо пригнали. Обычно разбор деревенского стада по дворам - всегда шумно, весело, громко. А сегодня все молчком. Даже коровы не мычат. Только овцы взмемекивают. И скотину мужики встречают - бабы по дворам сидят. Правильно делают. "От греха подальше". Это ж смердячки, а не монашка католическая после изнасилования: "И сладко, и без греха". То-то им в третьем тысячелетии велели с собой пачку презервативов носить. Крест, чётки, требник и упаковку. На всякий случай. Безгрешный.
Вон вирник с сотоварищи из ворот проявился, в зубах ковыряет. И правда - птицу же не погонишь на торг в Елно. Лучше скушать. А может чего и по-крупнее зажарили. "Покон вирный" гласит: вирнику овцу на неделю. А вот в какой день - не уточняется.
Народ мой как-то рассосался. Потан отпросился к отцу своему сходить, мачеху-любовницу-изменщицу проведать. Я согласие дал, но попросил Якова при этом... "возвращении блудного сына" присутствовать. Мне-де по молодости в такие разборки встревать нельзя - непотребство и паскудство. А вот Яков в бронях и с мечом - очень даже уместен. В качестве сдерживающего фактора. Причем - для обеих сторон.
Николай к Всераду ушёл. Вот опять моё попаданство сказывается. Очень облёгченное представление о процессе "похолопливания". Нужно переписать всех живых, выяснить их умения, переписать скотину, имущество. При всем этом должны быть свидетели. Куча дел и времени. Когда идет покупка на торгу - проще. Когда идет полон - тоже многих формальностей нет. А вот когда свой соотечественник, да еще с хозяйством, да еще с семейством, да еще на общинной земле... Которая (община) сама по себе - хозяйствующий субъект. Причём - коллективной формы собственности. И в нынешней ситуации - полномочного представителя не имеет... Вообщем, есть Николашке над чем голову поломать. Да еще я попросил разобраться с особенностями трафика товаров и ценообразования в этой "Паучьей" веси.