Жизнь показала, что всего этого недостаточно. Понадобилась всего лишь одна неделя в Сиднее, чтобы…
Наташа вздрогнула, не веря своим глазам. Том Скэнлон появился из галереи! Этого не может быть! Она думала, что он давно уже ушел. Значит, он был в галерее с ее отцом все это время! Да как он осмелился околачиваться около Чарли после того, как она приказала ему уходить!
«Если отец разговаривал с Томом Скэнлоном обо мне, я убью его», — поклялась Наташа. Резко повернувшись, она пулей вылетела из своей мастерской и помчалась в галерею.
Отец трудился над багетом для очередной картины.
— О чем ты разговаривал с Томом Скэнлоном? — Она кипела от гнева. — Почему он здесь задержался? Ты ведь знаешь, я не хотела его видеть. Он ушел из моей жизни, и я не желаю, чтобы он возвращался. Кроме того, он, вероятно, уже женат на ком-нибудь!
— Женат? С чего ты взяла? Ты ведь меня уверяла, что Том хочет вернуть себе свободу. Он вряд ли вообще встречался с кем-нибудь, а уж тем более — женился.
— Для мужчины гораздо проще сказать девушке, что он еще не готов к браку и не хочет потерять свободу и независимость, — пробурчала Наташа, — чем признаться, что ему понадобилась свобода, чтобы завести любовную интрижку с другой женщиной. — Нет необходимости рассказывать отцу, что Том уже нашел другую подругу перед тем, как расторгнуть их помолвку. — Ну? Так почему же он так долго задержался? — не унималась она. — О чем вы разговаривали?
— Том всего лишь хотел посмотреть галерею, вот и все.
Неужели отец избегает ее взгляда? Он низко склонился над багетом и сильно хмурился, словно стараясь сосредоточиться.
— По правде говоря, он купил картину, — пробурчал он наконец, как будто только что вспомнил эту «незначительную» подробность.
— Какую картину?
Они выставляли в галерее не только ее работы, но и полотна нескольких молодых, подающих надежды брисбенских художников.
— Твою. — Чарли так и не осмелился поднять на дочь глаза. — Пейзаж с цветущей вишней в Ботаническом саду.
Наташа застыла на месте. С какой стати Тому Скэнлону покупать именно эту картину? Когда-то давно они бродили по саду, взявшись за руки, любуясь весенними цветами. Они даже целовались под этими цветущими вишнями! Какого черта! Ему хочется сохранить все эти воспоминания? Для нее самой было невыносимо больно прийти в Ботанический сад прошлой весной, чтобы запечатлеть этот пейзаж. Маленькая нежная акварель стоила гораздо дешевле, чем большие полотна, выполненные маслом. Возможно, это единственная из ее картин, которая оказалась по карману Тому. Но зачем ему вообще понадобилось покупать ее картину?
Может быть, ему просто захотелось привезти своей любимой в подарок романтическую миниатюрку, которая украсит их дом в Сиднее? Но неужели Том такой бесчувственный, что станет дарить своей подружке картину, написанную его бывшей невестой?
Если он вообще признался, что у него была невеста…
Наташа нахмурилась. Все, что делает Том Скэнлон, уже не имеет для нее никакого значения. Он больше не тот мужчина, которого она знала и любила. Ей теперь все равно, что он делает и почему поступает так, а не иначе.
— И это все? Он просто хотел купить картину? Вы больше ни о чем не говорили?
Ее отец внимательно посмотрел на нее.
— Если у тебя есть к нему какие-то вопросы, Нат, ты упустила возможность задать их ему самому. Это не мое дело — расспрашивать Тома Скэнлона.
— Нет, разумеется. Ты прав. — Она вскинула подбородок. — И не говори ерунду! Мне нет никакого дела до него. Ты видишь, от него никак нельзя избавиться. Он не дает мне покоя. — Она вдруг поняла, что у нее дрожат не только руки, но и все тело.
— Нат, — начал Чарли, — тот факт, что Том приехал, уже о многом говорит. Он все еще с ума по тебе сходит… — Чарли умолк, стоило Наташе лишь бросить на него взгляд, полный страдания, но спустя мгновение сказал: — Том вкушал свободу полтора года. Сейчас она ему больше не нужна. Если ты все еще любишь его…
— Нет, — закричала Наташа. — Папа, ты не понимаешь! — Она назвала его «папа», а это происходило лишь в минуты чрезвычайного волнения. Она скрестила руки, на груди, чтобы он не заметил, как они дрожат. — Том причинил мне много страданий. Я не позволю ему сделать то же самое еще раз. Сейчас я избавилась от него и не желаю больше видеть его. Ни за что на свете!
Отец долго не сводил с дочери проницательного взгляда.
— Нат, возможно, я знаю тебя лучше, чем ты саму себя. И мне кажется, что ты все еще любишь его. Я уверен, он тоже любит тебя. Время — лучший лекарь.
— Отец… — Наташа тяжело вздохнула. — Забудь об этом! У нашей истории не будет счастливого конца. Не стоит даже мечтать. Этого никогда не произойдет. Те прекрасные чувства, которые мы пережили, давно умерли и похоронены. Он сам убил нашу любовь. Он… — Тут она прикусила язычок. Но ей все-таки придется рассказать отцу правду! Только тогда он сможет все понять. — Том променял меня на другую женщину, — выпалила она. Наконец-то признание сделано.
Ее отец резко поднял голову. В его глазах она заметила искорки сочувствия и ни капли гнева или возмущения, которые она ожидала увидеть.
— Нат, я понимаю, что это, должно быть, причинило тебе боль. Но некоторые мужчины испытывают страх при одной лишь мысли о браке и начинают паниковать. Возможно, Том просто искал себе оправдание, он хотел лишь побыть один… наедине с самим собой. Или, может быть, ему понадобилась передышка, и он пошел на поводу у своей страсти, а потом раскаялся и осознал, что совершил огромную ошибку. Сейчас он вернулся, чтобы выяснить, есть ли у него надежда, дашь ли ты ему еще один шанс.
— Шанс? Забудь об этом! — резко прервала она отца, нахмурившись. — С чего ты взял, что Том сожалеет о случившемся? Он сказал тебе что-нибудь о своей… своей новой девушке?
— Нет, — признался Чарли. — Но зачем бы он стал проделывать весь этот путь сюда, если не хотел увидеть тебя, Нат? И с какой стати ему понадобилось покупать твою картину, если он до сих пор связан с другой женщиной?
— О, папа, какой ты наивный! Потому что он чувствует себя виноватым. Наверняка совесть не дает ему спокойно спать. Он просто хотел проверить, что со мной все в порядке, и тогда она будет жить, уже не чувствуя за собой вины. И я удовлетворила его любопытство. — Она гордо вскинула подбородок. — Он убедился, что я в полном порядке и выкинула его из головы. — По всему ее телу снова пробежала дрожь. — Но при этом я не собираюсь быть с ним любезной, гостеприимной и общительной. Я не доставлю ему такого удовольствия.
— Нет… именно так, — пробормотал Чарли, рассматривая рамку для картины, которую держал в руках. — Лучше оставить так, как есть. Я должен сделать еще одну перед завтрашним отъездом.
Девушка закусила губу. Ее отец рассуждает о предательстве Тома Скэнлона с такой легкостью и беззаботностью! Очевидно, он готов простить его, даже не выяснив, поддерживает ли Том отношения с женщиной, ради которой он бросил его дочь.
— Мне тоже нужно кое-что уладить сегодня вечером и упаковать вещи, — проворчала она. — Я бы уже давно все сделала, если бы не этот непрошеный гость. — Она помолчала немного и взглянула на отца. — Давай забудем о том, что он приходил. Хорошо?
— Как скажешь, милая.
Наташа бросила на отца подозрительный взгляд. Но лицо Чарли оставалось непроницаемым.
Ну ладно. Слава богу, завтра они с Чарли уезжают. Это будет ее первая поездка в национальный парк «Какаду». Наташа дала согласие провести выставку своих работ в Сиднее, главной темой которой станут картины, написанные в этом живописном месте. Парк «Какаду» находится на севере страны, недалеко от Дарвина. Уж туда-то Том Скэнлон не доберется. Там она будет в безопасности.
В полной безопасности!
ГЛАВА ВТОРАЯ
На следующее утро Наташа зашла на кухню, чтобы выпить чашечку кофе перед полетом в Дарвин. Она распахнула дверь и увидела тетю Эдит, которая собиралась присмотреть за галереей, пока их с отцом не будет в городе. В прошлом году тетя похоронила мужа и теперь частенько заглядывала к ним, чтобы помочь по хозяйству или просто поужинать с братом и племянницей.