— Нет, — покачала головой Женевьева. — Я не люблю быть в центре внимания и не хочу бросать вызов обществу — хотя бы оно состояло из пяти человек. Лучше уж я обойдусь без этой розы. Поставьте ее лучше в комнату кого-нибудь из гостей. А вы, я вижу, не слишком высокого мнения об остальных слугах?
— Я вообще не слишком высокого мнения о людях, — печально признался Доменик. — Чаще всего они некрасивы или даже безобразны. Если же кто-то красив, то обычно отвратителен внутри, глуп, зол. Природа — другое дело. Здесь прекрасно все. Я восхищаюсь ею...
— ...и поэтому опаздываете к обеду и едите отдельно, — закончила Женевьева. — А ведь они вас ждут и, как мне показалось, уважают. Мне кажется, вы несправедливы, хотя во многом правы. Было время, я думала, как вы, но потом поняла, что люди... Впрочем, мы, кажется, уже пришли, — воскликнула она.
Доменик вел ее обратно совершенно другой дорогой. Внезапно деревья расступились, и они оказались на площадке перед главным входом в замок. Расположившись в шезлонгах, здесь удобно сидели, подставив лица солнцу, несколько человек. Двоих Женевьева сразу узнала — это были граф Шарль и его дочь, двух других — высокого мужчину с длинными волосами, в которых уже пробивалась седина, и невысокую хрупкую девушку — видела впервые. Она растерялась, не зная, должна ли она представиться графу и что вообще надо сказать. Ее выручил Доменик. Слегка поклонившись присутствующим, он представил графу новую горничную, прибывшую сегодня утром. Граф Шарль легко поднялся из шезлонга и протянул Женевьеве руку. Его пожатие было легким и ободряющим.
— Надеюсь, мадмуазель будет не так скучно у нас, — сказал он. — Вы намерены работать здесь постоянно?
— Нет, господин граф, лишь два месяца.
— А потом?
— Я собираюсь поступать в Четвертый Парижский университет.
Женевьева заметила, что при этих словах девушка, о чем-то беседовавшая с высоким мужчиной, с любопытством взглянула на нее. От ее внимания не укрылся также взгляд Доменика — он смотрел на нее как на нечто совершенно новое и удивительное. Удивлен был и граф.
— Так вы, стало быть, окончили лицей и имеете степень?[6] — спросил он.
— Да, господин граф, я окончила лицей в Экс-ле-Бен.
— Но, в таком случае, у вас, вероятно, были и другие предложения на лето, кроме того, чтобы перетряхивать постели?
— Да, мне предлагали место гувернантки в Эксе.
— Но вы предпочли мой замок?
— Да, господин граф.
— Почему же?
— Видите ли, я училась в Кре, и вы с графиней дважды приглашали наш класс сюда в замок. Мне здесь очень понравилось: и замок, и особенно парк. Так что я рассчитываю здесь не только поработать, но и отдохнуть.
— Что ж, я уверен, вы сделали правильный выбор, — с энтузиазмом воскликнул граф. — Мой парк действительно считается одним из лучших на юге Франции, и уж конечно он лучший в Савойе. Доменик, я вижу, уже показал вам его?
— Да... — замялась Женевьева, не зная, что сказать.
— Я показал мадмуазель “цветочные поля”, — пришел ей на помощь Доменик. — Кстати, я обнаружил одну сломанную розу — видимо, виноват вчерашний ветер. Позвольте вручить ее вам, — с легким, едва заметным поклоном он вручил цветок — но не дочери графа, как думала Женевьева, а сидевшей с краю хрупкой девушке с печальным взглядом.
— Позвольте, кстати, познакомить вас с моими гостями, — сказал граф. — Мадмуазель Шарлотта (девушка, только что получившая цветок, улыбнулась Женевьеве), моя дочь Элеонора (напрасно Женевьева искала на красивом лице юной графини какое-то подобие улыбки) и господин Филипп Вернон.
Так вот кто этот загорелый человек с отрешенным взглядом! “Действительно, в таком обществе мне не придется скучать, — подумала Женевьева. — Знаменитый писатель, а теперь еще более знаменитый художник! Интересно, кто же остальные гости?” Между тем прославленный Вернон встал и, поклонившись, пожал ей руку. “Одного этого достаточно, чтобы оправдать мое пребывание здесь, — подумала Женевьева. — Я могу теперь всем рассказывать, что знакома с самим Филиппом Верноном. Да что там знакома! Я буду встречаться с ним — как и с мистером Фуллером — каждый день. Возможно, нам даже найдется о чем поговорить”.
— А вы любите музыку? — вновь обратился к ней граф. — Да? В таком случае вам будет вдвойне интересно. После обеда моя дочь и мистер Брэндшоу обычно играют. Так что милости просим.
6