— Никогда я не работал так плодотворно, как в это лето! — признался Вернон, провожая взглядом машину. — А ты, Шарлотта?
— Мне не с чем сравнивать, — пожала плечами скульптор. — Ведь я в первый раз работала над крупным заказом и вообще работала, а не только училась. Мне кажется, у меня кое-что получилось.
Прощальный ужин не получился веселым: все чувствовали, что расстаются надолго. Кроме того, Лоуренс и граф мыслями были уже в море, их заботила будущая экспедиция. Граф сообщил, что завтра утром машина доставит в Экс-ле-Бен его, Лоуренса, Шарлотту и Вернона, а затем вернется за Женевьевой.
— Нет, господин граф, у меня свой транспорт, — поблагодарила его Женевьева. — Спасибо, но меня не надо доставлять.
Утром во дворе замка стояли две машины — “бьюик” графа и скромный “пежо” Марселя, друга Женевьевы — она накануне позвонила ему. Женевьева в последний раз обнялась с Шарлоттой, попрощалась с остальными и села в машину. Остальные сели в другую. Два автомобиля выехали со двора, но у ворот замка повернули в разные стороны: одни ехали на юг, к морю, а Женевьева с Марселем — на север, в родную деревню.
В последний раз перед глазами Женевьевы мелькнули стены замка, сторожевая башня — и пропали. Заметив на ее глазах слезы, Марсель с тревогой спросил:
— Что случилось? Тебя там обижали? Тяжело было?
— Нет, Марсель, — отвечала она. — Мне было хорошо. Даже слишком хорошо...
А сама думала: “Будет ли так хорошо мне еще когда-нибудь в жизни?”
Эпилог
Осень в Париже в том году выдалась на редкость сухой и теплой. Ветры с Северного моря, приносящие в город дожди, то и дело сменялись теплыми ветрами с юга. Сидя в Булонском лесу, подставив лицо солнцу, можно было представить, что вроде наступила весна.
Женевьева любила ходить сюда — отдохнуть от шумного города, побыть одной. Новые впечатления — университет, масса знакомых, учеба — заслонили воспоминания лета. Все реже ей вспоминался замок и его обитатели. Но ей по-прежнему хотелось узнать, как сложилась их судьба. Она сразу, как только приехала и устроилась на квартиру, отправила письмо Доменику и еще одно, очень короткое — Эмилии. Она просила старую домоправительницу дать ее адрес тем знакомым, которые будут ее разыскивать.
Прошел октябрь, ноябрь, а писем все не было. Но вот однажды, когда Женевьева пришла домой, квартирная хозяйка вручила ей конверт. Адрес был написан незнакомым ей мелким почерком. Она вскрыла его и подпрыгнула от радости — письмо было от Шарлотты. Женевьева забралась на софу и читала его, забыв обо всем на свете.
“Извини, что долго молчала, — писала Шарлотта, — но за это время произошло столько событий! Наша экспедиция закончилась успешно — но сколько пришлось пережить! Как ты, наверное, помнишь, Лоуренс наметил три района для поисков. Первые два оказались пустыми. Уже шел сентябрь, и погода начала портиться, когда они, наконец, нашли галеон. Но тут их экспедицией заинтересовались местные власти. Лоуренс вел свои поиски под вывеской научной экспедиции, но когда португальцы начали расспрашивать о выполненных работах, возникли сложности — ведь в экспедиции не было океанографа (им, как помнишь, должна была стать Жоржетта). Кое-как удалось отговориться, но подозрения у властей, как видно, остались.
Когда наши добрались до золота и приготовились поднимать его на поверхность, налетел шторм. Яхта была вынуждена сняться с якоря и дрейфовать. Между тем у Лоуренса и его товарища, работавших под водой, кончился кислород. А ведь им надо было не только добраться до судна, но и поднять на его борт тяжелый груз! Но, как потом выяснилось, этот шторм спас участников экспедиции от других неприятностей — власти уже собрались посылать военный катер, чтобы арестовать яхту и доставить ее в Ангра-ду-Эроижму.
Как бы там ни было, сейчас все эти волнения позади. Лоуренс стал богатым человеком, разбогател и граф. Правда, богатство стоило недешево: Лоуренс получил жестокое воспаление легких, я почти месяц не отходила от его постели. Теперь он выздоровел и торопит со свадьбой. Она должна состояться сразу после Рождества. Пройдет она в Нормандии, на моей родине. Лоуренс намеревается открыть там художественную школу для особо одаренных детей и хочет, чтобы я ею заведовала. Не знаю, получится ли у меня, но мне хочется. На свадьбу съедутся некоторые наши общие знакомые — например, Вернон. У него на днях открывается выставка в Париже. Ты, конечно, на нее пойдешь, но при твоей скромности, скорее всего, не подойдешь к Филиппу, а будешь стоять где-то в стороне. Не бойся, подойди к нему — он тебя помнит, интересуется твоими делами. Нечего говорить о том, что мы с Лоуренсом приглашаем тебя на нашу свадьбу — ты будешь в числе самых почетных гостей. Официальное приглашение (с расписанием поездов и со схемой дорог, если ты поедешь на машине) я пришлю позже.