— Тетя Нина говорила, что у вас тоже неприятности. Это правда?
— Смотря что она имела в виду.
— Ну, что ее допрашивали по поводу вас.
— Да, я знаю… Там какое-то старое дело, я даже сама не во всем разобралась. Думаю, ерунда…
— Хорошо, что так.
— Ее вызывали, не знаешь?
— Нет, сами приходили. Она сказала, что делать им нечего, такими старыми делами интересоваться. И еще смеялась, что так и думала, что с вашим любовником не все чисто. Сказала: «Все-таки у меня интуиция неплохая! Ну, еще бы, с людьми работаю. Что он натворил, интересно, этот академик?» У вас любовник — академик?
— Был… Точнее, Нина думала, что был… Они ей про ограбление моего номера не говорили?
— А вас ограбили?
— В гостинице. В прошлый приезд.
— Да вы что! И много украли?
— Вообще ничего не украли. Наверное, ошиблись номером. Рукопись только взяли, но это так, из озорства, думаю.
— Рукопись статьи?
— Нет. Детектива.
— Вы детективы пишете? — Анины глаза радостно округлились.
— Один детектив, Аня. За всю жизнь написала один детектив, и тот не получился. Какой-то неубедительный вышел…
— А публиковать будете?
— Если возьмут, буду… Там, кстати, Нина есть.
— Какая Нина? Тетя Нина?
— Да. И знаешь, что интересно: там все герои вымышленные, все имена я из головы взяла, а вот Нину почему-то вывела под настоящей фамилией, даже адрес ее указала. Адрес вот этой квартиры! Хотела ей показать, но подумала, что обидится.
— Но это ведь, наоборот, хорошо! Детей не было, пусть у нее будет продолжение хотя бы в книге.
— Ну, может быть… Только она там не очень положительный герой…
— Как это? — обиженно спросила Аня. — Убийца, что ли?
— Да нет… Но как бы соучастник… В некотором роде. Соучастник поневоле. Там мне медик нужен был в качестве персонажа, вот и захотелось Нину описать. Я других медиков так хорошо, как ее, не знаю.
— Да разве она подходит в качестве соучастника убийства? — улыбнулась Аня.
— Ты ее плохо знаешь. Мне всегда казалось, что Нина авантюрный человек. Ее просто неприятности затюкали, а в молодости она ого-го была! Мы однажды от поклонников через крышу ресторана бежали. По ее, между прочим, инициативе.
— Зачем бежали? — Аня засмеялась.
— Они наш столик оплатили с условием, что мы с ними кататься по городу поедем. Ну, мы и сбежали… Я всегда была уверена, что она смелая и веселая… Я вывела ее в качестве авантюристки как раз потому, что была уверена — настоящий ее темперамент именно таков… Она была страстная…
— Вот поэтому я и думаю, что она покончила с собой.
— Может быть… Может быть… Ну что, спать пойдем?
Аня легко поднялась, почти подпрыгнула, пошла в комнату стелить постель. Елена снова подумала, что она не идет, а танцует, и если бы не смерть тетки, вообще бы летела. «Что происходит с телом? Как и когда оно теряет эту летучесть? Тяжелеют кости, мышцы? Что? — Она тут же почувствовала, какая тяжелая у нее голова, и даже улыбнулась. — Мысли тяжелеют, вот что… Какое-то у меня еще на сегодня дело было?»
— Аня! — позвала она. Та невнятно откликнулась из комнаты. — Я видела у Нины в прошлый приезд старые календари. Они в коридоре лежали. Где они теперь? Ты их не выбросила?
— В тумбочку сложила. Вам зачем?
— Хочу одну мысль проверить… Я возьму?
— Да ради Бога. Идите, я постелила.
В комнате уютно горел торшер. Под ним стояли столбом пылинки, поднятые встряхиванием одеял и подушек. Пахло старыми вещами, где-то тикали часы. Елена положила стопку календарей на полированный журнальный столик — мечту семидесятых годов. Он неровно закачался на своих трех ногах.
Она достала из сумки записную книжку. Не электронную — бумажную. На первой странице хранились данные всех ее документов, в том числе и старого паспорта, который ей выдали в девяносто втором году вместе с омской постоянной пропиской. «Выдан таким-то отделением милиции Омска… 27 августа 1992 года». Так… И что это нам дает?
Это было невероятно трудно: воскресить в памяти хоть какой-то ориентир для тех дней. Не будь этих записей, Елена никогда бы не вспомнила не то что день — месяц. Помнила, что было лето, но какая его половина?.. Туман неподвижно и плоско стоял над серединой речки. Он, видимо, сполз с краев насыпи и с обрывистого берега деревни — его согнал вниз солнечный свет. Солнце взошло не раньше начала пятого — конечно, это был не июнь…
Теперь с помощью старой записи можно было почти точно определить координаты того давно растворившегося в прошлом утра. Другое дело, что нужно было думать дальше, а для этого требовались большие усилия. Пережив столько странных и неприятных событий, она чувствовала, что до сих пор находится в самом начале пути. Это делало голову еще тяжелее.