А потом тополя сомкнулись снова…
— А в бизнес-классе вино бесплатное? — спросил Костя.
— Тебе-то что за дело? — Валентина достала пудреницу и внимательно изучила морщины у глаз. — Тебя не пошлют. У тебя руки трясутся. Я уж не говорю про постоянный расфокус.
— Это у тебя в башке постоянный расфокус, — огрызнулся Костя, понимая, впрочем, что Валентина права: пошлют «правительственного» оператора Максима.
— А Новосибирск — это на Урале? — вдруг поинтересовалась Юля.
— Нет, Юля, в Крыму, — ответила Ольга.
Все снова засмеялись. Сегодня явно не работалось.
Глава 2
«УХО-ГОРЛО-НОС» ПОКРОВСКАЯ
За восемь рабочих часов на приеме побывало двадцать пять человек. Несмотря на то, что четверг — грудничковый день, пришлось принять всех. Главврач потом попеняла Нине, что та сама во всем виновата, слабохарактерная, вот «они» и пользуются.
— «Они» — это мамаши с больными детьми, — не глядя на главврача, сказала Нина. — Вы же понимаете, сейчас сентябрь, сплошные насморки. После лета идут в садики, школы, уже в первую неделю начинаются простуды. А там и отиты, и гаймориты… Ну как откажешь, если у ребенка ухо болит? У вас ухо болело когда-нибудь?
— Вот и не жалуйся, — ответила главврач, услышавшая только то, что хотела услышать. — Бережешь свое сердце, так не обижайся, что будут болеть руки и ноги…
С главврачом у Нины не заладилось с самого начала. Было очень обидно, что в хорошую, в общем-то, поликлинику с опытным и незлым коллективом, пришла эта блатная, про которую поговаривали, что диплом у нее купленый. Поверить в такое было трудно, но замечания новой начальницы иногда звучали так странно, что все больше сотрудников начинали верить в отсутствие у главврача высшего образования.
«Я сейчас ничему не удивляюсь! — сказала по этому поводу ортопед. — Трудовые книжки купленые, права поддельные, дипломы липовые! Вы знаете, что она любовница начальника комитета здравоохранения?»
«Насчет этого не знаю, — сказала Нина. — Но все-таки, это как-то… Конечно, бывают купленые дипломы, но не медицинские же?!»
«А почему бы и не медицинские? Я вот сейчас на космонавтов по телевизору смотрю, и то не уверена, что они все честно прошли эти свои испытания. Кто-то из них наверняка по блату!»
Интересно, что главврач была неплохим руководителем. По крайней мере, она мгновенно замутила ремонт, получила дорогое оборудование, сдала несколько помещений гомеопатам и парапсихологам. Видно было, что баба опытная. А как опытная, она чувствовала, откуда исходит угроза ее власти. Нина почти сразу попала в черный список. Конечно, уволить ее было невозможно, но нервы мотать — запросто.
Правда, в сегодняшнем замечании главврача был смысл. Нина вздохнула. По программе обязательного медицинского страхования за каждого пациента ей должны перечислять пятерку. То есть сегодня она могла бы заработать сто двадцать пять рублей. Если бы у новосибирского Фонда были деньги.
Ноги гудели. Это только кажется, что врач на приеме постоянно сидит. Мамаши не замечают, сколько времени она проводит на ногах, осматривая уши, горла и носы. Зато все сочувствуют писанине. Говорят: «Неужели нельзя что-нибудь придумать? Ведь двадцать первый век! Пусть вам купят компьютеры!» Иногда, когда есть настроение поболтать, Нина объясняет, что по закону врач должен писать все от руки. Это будет уликой, если что…
«Какие слабые детки пошли! — вздохнула она, снимая халат. — У всех поголовно аллергия. Раньше это такая редкость была. Да чтоб они провалились, эти импортные продукты!»
Настроение у нее, впрочем, было неплохое — впервые за много месяцев. Нина искренне любила свою профессию, и все эти сопливые малыши на самом деле не отнимали у нее энергию, а, наоборот, подпитывали. Нина давно уже замечала, что в детских садах и поликлиниках невероятно разрастаются фикусы, бегонии, анютины глазки — буквально прут из своих горшков.
«Это детки, — удовлетворенно думала она всякий раз, подвязывая в своем кабинете почти тропический побег плюща. — Сами болеют, страдают, а как засмеются, так физиотерапевтические приборы из строя выходят — перепад напряжения, как говорит электрик».
Но главное, к Нине сегодня приезжает подруга из Москвы. Когда-то они вместе учились в омском медицинском училище. Потом их дороги разошлись. Подруга разочаровалась в медицине, точнее, в медицинской зарплате, рванула в Москву деньги зарабатывать. Нина же, окончив училище, поступила там же, в Омске, в медицинский институт — один из лучших в Союзе, потом вышла замуж, уехала в Новосибирск. Семейная жизнь не задалась, потому что она не могла иметь детей. Не каждый мужик на такое согласится… Но он неплохой человек, квартиру оставил.
С Леной договорились на семь. Она сказала, что весь день будет работать, а потом приедет к Нине ночевать. Она журналистка — вот как жизнь повернулась. Впрочем, медики ведь всегда тянулись к творчеству, и Чехов, и Булгаков…
Лена хорошо устроилась в Москве. Она богатая женщина: большая собственная квартира с евроремонтом, импортная машина, загородный дом. «Это журналистам так платят?» — спросила Нина, когда была проездом в Москве года четыре назад. «Да что ты! — смеясь, Лена махнула рукой. — Я больше для удовольствия работаю. Всю мою движимость и недвижимость мне перестройка дала. Я ведь челноком несколько лет моталась, в Лужниках торговала». «Ну, — неуверенно сказала Нина. — У меня есть друзья-челноки. Но разве они так живут? Они почти как я, еле концы с концами сводят». «Это опоздавшие челноки, — пояснила подруга. — Те, что спохватились году в девяносто седьмом. Поздно начали, доходы совсем другие. Так всегда в бизнесе бывает. Кто не успел, тот опоздал». «А когда надо было начинать?» «Хотя бы в девяносто втором».
Лена приехала к восьми. Котлеты уже час как стояли, укутанные газетами и полотенцем. Тоже укутавшись, как котлета, Нина задремала на диване.
— Уф, как же я устала сегодня! — Старая подруга ввалилась с тортом, двумя бутылками и без вещей.
— А где чемоданы? — спросила Нина, когда поцеловались и бутылки с тортом перекочевали к ней в руки.
— В гостинице.
— Как в гостинице? Ты что, с ума сошла? Зачем в гостинице?
— Да нас туда из аэропорта отвезли, я там вещи и бросила. Я же делегацию сопровождаю. Со мной еще оператор. Мы фильм документальный делаем. Собственно, уже сделали.
— Вот и переезжай ко мне.
— Да ладно, какая разница. Гостиница «Интурист». Все тип-топ.
— А как жизнь вообще? — осторожно спросила Нина, ногой пододвигая подруге тапки.
— Тоже тип-топ.
Они прошли в комнату. Лена устало огляделась, рухнула на диван.
— Как хорошо, что есть места, где ничего не меняется, — сказала она, с удивлением чувствуя, как бок становится горячим. Она пошарила рукой.
— Это котлеты, — объяснила Нина. — Если бы в моей квартире что-нибудь изменилось, например, появилась печка, которая все разогревает за две минуты, я была бы не в претензии. А то, видишь, укутываю полотенцами.
— Да, я опоздала, прости, — Лена покаянно приподняла брови домиком. — Человек, которого я сопровождаю, захотел сняться на берегу водохранилища в Академгородке. Встал, как Пушкин на картине, у самого синего моря. И знаешь, какую песню просит наложить на этот кадр?