— Да.
Елена нажала отбой. Только сейчас она почувствовала, как оглушительно бьется сердце, только сейчас заметила, с каким нескрываемым ужасом смотрит на нее протрезвевший Митя.
— Лена! Что это было? — воскликнул он, и она вдруг вспомнила, что Митя не знает главного: того, что Виктор Семенович Антипов существует на самом деле!
— Ой, Митя! Долго рассказывать! — Она устало махнула рукой и потянулась за рюмкой с водкой. Зазвонил телефон. Номер не определялся.
— Я слушаю, — громко сказала Елена.
— Елена Дмитриевна? — Приятный мужской голос, казалось, звучал из соседнего зала. — Извините, что отвлекаю. У вас, по-моему, корпоративная вечеринка?
— Да. Кстати, могу передать от вас привет. Своему хозяину.
— А кто ваш хозяин?
— Александр Сергеевич Лежаев.
— Нет, этому хозяину не надо… Наши с вами дела его не касаются… Я бы хотел с вами встретиться.
— Да уж. Давно пора… Когда?
— Сегодня, — жестко сказал голос и повторил: — Сегодня.
Глава 20
ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ
Банк, в котором Елена несколько раз бывала, в ночном освещении выглядел совсем другим. Синяя подсветка снизу вытянула его пропорции, на фронтоне обнаружилась красивая лепнина, контуры которой теперь не размывала обычная московская грязь. Люди с конями словно лучились, голубой свет делал рельефы стерильными и холодными. Тонированные окна были похожи на глаза слепого человека.
У двери стоял охранник. Он взялся за латунную начищенную ручку, увидев Еленин «мерседес». Когда она вышла из машины, дверь в банк уже была открыта.
Другой охранник провел ее на второй этаж — в кабинет, отделанный деревом и зеленым шелком.
Она села в кожаное кресло, оглядываясь — интерьеры были впечатляющие. Тотчас же открылась потайная дверь в стенной панели, оттуда вышел полный мужчина среднего роста. У него было круглое и румяное лицо, маленькие блеклые глазки, две залысины по бокам лба. Видимо, когда-то мужчина был голубоглазым блондином. Теперь же его волосы, тронутые сединой и сильно прореженные, казались пегими. Глаза тоже выцвели, края век покраснели. Мужчина внимательно осмотрел ее и нехотя улыбнулся.
— Госпожа Корнеева? — спросил он.
— Господин Комаров? — ответила она вопросом на вопрос.
— Узнали? — Он удобно расположился за огромным столом напротив нее. Вид у него был спокойный, волнение выдавали только руки: он переставил бронзовый прибор, зачем-то щелкнул выключателем лампы под абажуром (в стенах горели не меньше двадцати светильников), постучал пальцами по зеленой ткани стола. — Видели меня на фотографии? Но я изменился за одиннадцать лет…
— Не сомневаюсь… — Елена с любопытством смотрела в лицо сидящего напротив человека. Почему-то она думала, что он уже все понял. Ей стало жаль его.
— Что ж вы одна пришли? — спросил мужчина. — Это ведь риск.
— А с кем я должна была прийти?
— Давайте не будем играть в кошки-мышки… — Он снова щелкнул выключателем. Лампа зажглась и погасла. Его тень скакнула на потолок и упала оттуда, как подкошенная. Елена набрала побольше воздуха.
— Евгений Евгеньевич! — сказала она. — Вы думали, что я приду с Антиповым? Очень жаль, что вы до сих пор не догадались, что этого не может быть. Виктор Семенович Антипов мертв. Уже одиннадцать лет как мертв.
— Да-да, — насмешливо перебил он. — Я читал это в вашей рукописи. Милая версия. Но неправдоподобная…
— Почему же?
— Да вот неправдоподобная и все! Вы уж извините.
— А вам не пришло в голову, что это просто потому, что у меня мало изобразительного таланта?
— Мне много чего пришло в голову. Скажем, и то, что вы догадались воспользоваться оставленным телефончиком!
— «Уничтожение Комаров»? — засмеялась она. — Антипов должен был понять, что это вы? К сожалению, я вас тогда не знала и ничего не поняла. Я ничего не поняла бы и потом, но меня выручило очень забавное совпадение: ваш «телефончик» составлен из даты моего рождения и двух нулей. Я его поневоле запомнила. А когда увидела во второй раз, то тут уж догадалась…
— Бывает же… — равнодушно отозвался он. — Предлагаете поверить?
— Предлагаю, — согласилась она. — И вам также придется поверить, что единственная правда в моей рукописи — это смерть Антипова. Все остальное вымысел.
— Нет, это не так… В вашей рукописи все правда! Конечно, там есть кое-что для маскировки: события перенесены в восьмидесятый год, Антипову придумано чуть ли не военное прошлое, такое же нелепое, как и его якобы смерть. Но все остальное правда!
— Все остальное придумано мною.
— Не лгите! То, что вы перенесли действие в восьмидесятые годы, не делает события менее узнаваемыми. Такое ограбление было один раз за всю историю золотодобывающей промышленности Ленского района! «Захватили пистолет Макарова и карабин „Сайга“» — сердито процитировал он. — Так и было! Количество золота — правда!
— Об этом тогда много писали в газетах. В том числе, и о количестве золота, и о карабине «Сайга»…
— И о том, что золото должен был вывезти Антипов? Не говорите ерунды! Повторяю: в вашей рукописи все — правда! И знаете, что еще правда? То, что начиная с этого момента, вы — медсестра с неясным прошлым — начинаете просто купаться в деньгах! Почему вы скрываете, что жили в это время в Новосибирске?
— Я там не жила.
— Жили! Ваша подруга это подтверждает. И у вас был друг в это время. «Темная личность» — сказала ваша подруга. С вашей стороны было не очень-то порядочно втравливать ее в эту историю. Зачем вы приписали ей то, чего она не делала?
— Это вы убили Нину? — тихо спросила Елена.
— Мы потом поговорим об этом.
— Я не скажу больше ни слова, пока вы не ответите на этот вопрос.
— Нахалка! — сказал Комаров. — Впрочем, узнаю антиповский стиль. Вы ему кто: дочь, жена, любовница?
— Это вы убили Нину?
— Никто ее не убивал! Мы за ней следили, это правда. Все-таки в вашей рукописи она играет слишком важную роль, чтобы просто так отмахнуться. Но она была невменяемая. Человек, который следил за ней, говорит, что она сама бросилась под машину. Не под его машину, прошу заметить! У нее были неприятности, кажется?
— Скажите, вы выполняете заказы на преступления? — спросила Елена. — Можете набить морду человеку, которого я вам укажу? Это один главврач. Я хорошо заплачу.
— Деньгами сорите? — зло улыбнувшись, спросил он. — Можете себе позволить! Мы, кажется, говорили о вашей биографии? Почему вы сменили фамилию, прописку, все документы?
— Фамилию — потому что мне было неприятно вспоминать о фиктивном браке с одним алкоголиком, — Елена зло дернула головой. — Прописки у меня и так не было. Паспорт я получила в Омске, потому что там был блат. А в Новосибирске я была проездом. В Омске был туман…
— Летом! Туман!
— Сидели в Омске? Хорошо знаете его климат?
— Я везде сидел.
— Как же вы теперь возглавляете банк?
— Я не возглавляю, я владею… Через других лиц.
— А зачем вы купили дом Штейнера? Искали золото?
— Мне плевать на золото! — сказал он. — Теперь это мелочь. Меня волнует другое.
— Евгений Евгеньевич, — помолчав, сказала Елена. — А давайте я сейчас реконструирую события? Чтобы доказать вам, что любые события гораздо более предсказуемы, чем нам бы хотелось?
— Попробуйте… Кстати, вы утверждаете, что Антипов мертв. Его убили?
— Разумеется.
— Кто?
— Можно сказать, что Штейнер.
Комаров засмеялся сухо и неприятно.
— Штейнер! Какие глупости!
— Евгений Евгеньевич, вся эта история началась с одного огромного просчета Антипова, о котором вы, скорее всего, не знаете. Он не сказал вам об этом, и не потому что побоялся, а потому что был уверен — это не просчет. Он не обратил на него внимания, и это, я думаю, свидетельствует о том, что Антипов уже был стар для таких дел… Вы его хорошо знали?
— Это был мой друг. Насколько можно было говорить о дружбе в нашем положении… Я ему верил безоговорочно.