Она нахмурилась. «Никаких нецензурных выражений», — сказала она.
«Ах! Это часть плана. Если ты не будешь говорить быстро, я буду оскорблять тебя до упаду.
"Серьезно, Ник. У меня есть приказ...
'Серьезно. Тара. Мне на это плевать. Я посмотрел ей прямо в глаза. «Во-первых, я не люблю рисковать своей шеей, если не знаю всех рисков. Во-вторых, мне не нравится идея, что мне не доверяют. Я никогда не видел, чтобы Хоук что-то утаивал от меня.
— Дело, конечно, не в том, что он тебе не доверяет. Если и есть те кому он не доверяет, так это мне. Или, по крайней мере, моей теории, я имею в виду. Он сказал, что ты можешь остановиться, если я скажу тебе. Вы можете подумать, что весь AX сошёл с ума».
«С Гаром и тремя сенаторами в гробу, очень маловероятно, что я уйду. Так что продолжайте. Что это за теория у тебя?
Она глубоко вздохнула. «Вы когда-нибудь слышали об одноклеточной культуре?»
'М-м-м. Биология... генетика. Что-то такое?'
— Что ж, ты приближаешься. Это новый способ размножения».
— Что не так со старым?
— Послушайте, — сказала она. — Я нарушаю свои приказы, чтобы сообщить вам это. Так что ты должен быть серьезным и слушать».
— Я слушаю, — сказал я.
«Благодаря процессу, который они называют пересадкой одной клетки, можно через ядро клетки из зрелого тела — из любой клетки из любой части этого тела — создать новый организм, который генетически идентичен».'
Я посмотрел на нее с улыбкой. 'Повтори.'
«Они могли бы извлечь клетку из моего подстриженного ногтя, поместить ее в нужную химическую среду, и в результате родилась бы девочка, которая во всех деталях выглядела бы точно так же, как я».
— А такое бывает? - Я не поверил ничему из этого.
'Ага. Это не секрет. Если быть точным, в Time была статья об этом в 1971 году. Пока это было сделано только с лягушками. По крайней мере... насколько нам известно. Но Китай намного опережает нас во многих вещах».
'Подождите минуту. Вы хотите сказать, что Чен-ли и Чарлз Брайс — клоны, побеги одного растения?
Она застенчиво кивнула. — Я же говорила, что тебе это не понравится, — сказала она.
'Я не понимаю. Я имею в виду... почему? Я имею в виду, даже если это возможно, это все равно не имеет смысла.
'Слушать. Даже в этой стране были учебные группы. Мы пытались выяснить, каких людей стоит одноклеточно размножать. И одна из причин, по которой мы не проводили никаких экспериментов в этом направлении, заключается в ответе на этот вопрос: самых худших людей. Гитлеров. Людей с манией величия. Таких людей, как Лао Цзэн, например. Убийца первого класса.
«Хорошо, допустим, Лао Цзэна размножили…» Я покачал головой. Поверить в такую суперфантазию было непросто. «Что они от этого выигрывают? Кроме эгоизма. И какое это имеет отношение к КАН и этим сенаторам? Какое отношение это имеет ко всей этой ситуации с Нассау?
Она покачала головой. 'Я не знаю. Я абсолютно ничего об этом не знаю. Все, что я знаю, это то, что эти копии убийц первого класса вырастут в убийц первого класса. Они будут выглядеть и думать — и убивать — как оригинал. И моя теория состоит в том, что КАН взял материал Лао Цзена, чтобы создать отряд чистокровных убийц».
'Вы знаете об этом...'
'Какая чушь...?'
— Извини, что спросил тебя об этом.
Она внимательно меня изучала. — Ты думаешь, я сумасшедшая?
— Конечно, я думаю, что ты сумасшедшая. Но и я тоже. Здоровые мужчины сейчас лежат в постели, задаваясь вопросом, как избавиться от сорняков в своем саду. А нормальные женщины теперь пакуют им ланчи. Вы должны быть сумасшедшим, чтобы работать в AX».
— Это моя теория, — сказала она.
«Это безумие, но это не значит, что это не может быть правдой».
Она вздохнула с облегчением. «Спасибо, Ник». Затем она улыбнулась. 'Скажи-ка...'
Да.'
Она убрала волосы со лба. — Ты когда-нибудь встречал обычных женщин?
'Нет.' Я сказал. «Они не в моем вкусе».
— Какой у тебя тип?
Брюнетки, — сказал я. Она выглядела обиженной. «Низенькие, толстые и очень глупые. Хотя, — добавил я, — я открыт ко всему.
"Как открыт?" — спросила она, расстегивая мою рубашку.
— Очень открыт, — сказал я, снимая ее халат. — Отлично, — сказала она. И это был конец нашего разговора.
Я хочу сказать вам, что я знал несколько женщин. И я думал, что уже знаю лучшее. Но я хочу сказать вам, что я был неправ. Тара была чем-то другим. Очень другая. И сильно отличалась от этого. Мне кажется, что каждый раз, когда какой-нибудь ботаник пытается рассказать что-то подобное в книге, это звучит как верх скуки. Она всегда «вздымается», она «извивается», он «пронзает» ее, и она всегда «взрывается». Всегда что-то подобное звучит как стенограмма борцовского поединка.