У Чен-ли был только один посетитель. «Моряк, — подумал Уилсон. Костлявый парень в спортивном костюме. Чен-ли называл его Джонни. Джонни приходил каждый день. Последний раз сегодня утром. На руке у него была татуировка в виде большой красной бабочки. Её нельзя было не заметить за километр.
Одна вещь, которую я усвоил за эти годы. Вещи, которые нельзя пропустить в радиусе километра, обычно зачем-то там помещают.
Ко мне подошел сержант. Я был уже очень трезв. У меня было много угрызений совести. Я спросил, могу ли я позвонить жене.
В шесть часов, как и было запланировано, прибыла Тара. Она не могла понять, как я мог быть таким глупым. Она сказала им, что я хороший человек, хороший гражданин, хороший муж и что я никогда раньше не совершал ничего столь дикого. И я бы никогда не сделал это снова. Позже она сказала мне, что плакала настоящими слезами.
Они сняли обвинения в обмен на штраф.
В десять минут седьмого в моем блоке зазвонил настенный телефон. Гвардеец Брукман оставил свой пост и пошел по коридору, чтобы ответить ему. 'Да.' Он посмотрел в мою сторону. 'Да. Я немедленно отправлю его вниз.
Он повернулся спиной к стене. — Эй, — сказал он в трубку, — я хотел спросить тебя… — Его голос стал низким и доверительным. Я надеялся, что его вопрос не займет слишком много времени, потому что это может нарушить мой график.
Я посмотрел на Уилсона Т. Шерифа. Он мне очень понравился. И он созрел, чтобы умереть сегодня вечером. Быть убитым КАН, потому что был свидетелем. Я не доверял нашему молчаливому спутнику по камере. Он был слишком тихим. И немного пьяным. Его запах можно было почувствовать за милю.
Но какое, черт возьми, мне было дело. Меньшее, что я мог сделать, это защитить Уилсона. Он сидел на своей койке. — Это ты, мужик, — сказал он. «Уже можешь идти домой».
— Ты тоже уйдешь, — сказал я. 'Очень скоро.'
— Я бы не стал на это ставить.
— Да. Если быть честным.' - Я пощупал шов куртки: «Смею ставить все, что под ней». Сейчас, прямо сейчас.
Я вложил их ему в руку. Я знал, что фишки, принесенные из казино, пригодятся.
Когда тюремщик Брукман пришел за мной, Уилсон уже спал, Брукман подвел меня к двери на лестницу. «Хорошо, Стюарт. Ты должен идти один. Я не могу покинуть этот этаж.
— Спасибо, агент Брукман, — сказал я.
«У подножия лестницы просто поверните налево. Твоя жена ждет там.
Я кивнул с улыбкой. — Действительно, — сказал я. «Я действительно хочу поблагодарить вас. Вы были так добры ко мне. Я протянул руку. 'Дай пять.'
Он протянул руку.
Через пять секунд он уже был под парусами.
Я утроил дозу анестетика в каждом жетоне. Оба мужчины будут около пяти, шести часов в отключке. Это должно быть достаточно долго.
Чен-ли посмотрел на меня и молча кивнул. Он думал, что все это было частью плана.
Было четверть седьмого. На лестнице я столкнулся с надзирателем Крампом, сменщиком надзирателя Брукмана. — У Брукмана есть для вас сообщение, — сказал я.
'Ой?' Он остановился, сбитый с толку.
Я полез в карман и вытащил сложенный лист бумаги. Я твердо вложил это вместе с чипом в его ожидающую руку.
Я оттащил его спящее тело обратно наверх, в тюремный блок.
Внизу сержант проповедовал мне о вреде пьянства.
Я сказал сержанту, что иначе был бы хорошим мальчиком. Мы пожали друг другу руки.
Писарь в приемной услышал, как сержант упал, и вошел посмотреть, в чем дело. «Он только что опрокинулся». Я сказал. 'Просто так. Подойди и посмотри. Я схватил его за руку, словно хотел поторопить.
Полицейский писатель упал на сержанта сверху.
Тара ждала меня у стойки.
«Я пожал руки всем полицейским, которые были так добры ко мне», — сказал я.
«Мы действительно должны быть начеку», — сказала она, когда мы уходили. — Я имею в виду, что здесь теперь все так хорошо спят.
Она начала напевать Колыбельную Брахмы.
Глава 7
Тара и я искали место, чтобы поговорить. Мы нашли паб недалеко от тюрьмы. Настоящий поддельный антикварный паб - с пластиковыми кирпичиками и деревянным винилом. Это заведение называлась «Het Schelmenhor», и я задавался вопросом, был ли я настоящим негодяем.
Никаких трудностей со стороны тюрьмы я не ожидал. Все они проспят первые несколько часов. И, как кто-то однажды сказал, важен сон до полуночи. Я сомневался, что их сон будет прерван. Первая машина врагов не будет там раньше десяти часов, а поскольку Винг По забронировал билеты на десятичасовой рейс в Лондон, побег должен был состояться до десяти часов.
И побег состоялся. Я позаботился об этом. С другой стороны, я также помог полиции. По крайней мере, я помог им остаться в живых. Если повезет, никого не застрелят. Приятели Чэнь-ли поглядывали бы на полицейских и, как я надеялся, не будили спящих собак. Это был мой добрый поступок в тот день.