Но это еще не все.
В задней части лаборатории была еще одна пара двойных дверей, как раз рядом с дверью в кабинет Куоя. Я повозился с ключами и открыл их. Я снова оказался в узком коридоре. Шесть закрытых деревянных дверей.
Я нашел ключ для первой.
Молодой тайец лет двадцати раскачивался на полу в углу. Когда он увидел меня. он начал хныкать и заполз дальше в свой угол.
В другой комнате старуха с диким, пустым взглядом прыгнула на меня и стала дикими, бесцельными ударами бить меня в грудь. Я схватил ее за руку и мягко, но твердо оттолкнул назад. Вместо меня теперь она начала колотить по мягкой стене. Я снова закрыл дверь и на мгновение задумался.
Куой сказал, что он также экспериментировал с наркотиками в лаборатории. Он сказал, что передовые наркотики, изменяющие сознание. Что ж, эти два мнения явно изменились. Наука движется вперед. Я решил, что на тот момент я увидел достаточно.
Я вернулся в лабораторию и нанес визит в офис Куоя.
Стены были забиты книгами и папками. Вероятно, его личный архив. Я обыскал его стол. Я не знал, что я ожидал найти. Но то, что я нашел, было превосходно. Набор из восьми ключей. Я сравнил их с ключами на поясе, которые давали мне доступ к лаборатории и камерам. Да. У всех был свой двойник. Я сунул меньший набор дубликатов в карман. Потом мне пришла в голову другая мысль, и я спрятал их в кайму трусов. Мои скрытые шансы на победу начали увеличиваться.
Я закрыл за собой дверь лаборатории и вышел, мимо поникших монахов, в ночь.
Примерно на полпути я увидел кое-что любопытное. Два монаха, которые довольно горячо спорили. Удивительно, что эти монахи вообще могли говорить, но еще удивительнее то, что они спорили друг с другом. Я спрятался за какие-то кусты, когда они прошли мимо меня, теперь они молчали.
Остаток пути по комплексу я прошел без дальнейших сюрпризов. Я очень хотел, чтобы у меня было время. Я, должно быть, отсутствовал около полутора часов. Я предполагал, что нанес этому Куою двухчасовой удар, но все равно рискнул. Когда я подошел к главным воротам нашего жилища, их охраняли два монаха. Когда я уезжал, их не было. Но, как и все остальные, они опустили глаза и не обратили на меня никакого внимания.
Я не видел никого в коридоре. Быстро и бесшумно я добрался до двери нашей камеры. Я тихонько приоткрыл дверь. Тара все еще была там. Еще спит. Я посмотрел через камеру на другой коврик. Куой все еще был там. Уверенный в своем деле, я вошел в комнату. Но я не должен был быть так уверен.
Пара рук схватила меня сзади. Рука сомкнулась вокруг моей шеи. Я попытался вывернуться, но другая рука удержала мое запястье на месте и закатала рукав, когда эта рука крепче сомкнулась на моей шее. Я посмотрел назад. Это были два монаха. Должно быть, они молча следовали за мной. Третий ждал меня за дверью. Со шприцем. Доктор Куой поднялся с кровати. Я почувствовал укол. Я высвободился из шести сильных рук и излил свой гнев на первого монаха, оказавшегося в пределах досягаемости. Примерно через пару секунд кроличья нора открылась, и я начал падать.
Глубже.
Все глубже.
Снова в Стране Чудес.
Глава 24
Тара стояла надо мной и говорила что-то невнятное. На ней были ее собственные бледно-розовые трусики. На предплечье у нее была квадратная марлевая повязка. Я опустил глаза на предплечье. Там был такой же квадрат марли.
Они сделали это. Они вакцинировали нас.
Наши наследники уже плавали в пробирках, где-то в той лаборатории из кошмара, где-то среди спотыкающихся крыс и лягушек.
Я вcкочил с кровати.
— Успокойся, — сказала она. 'Успокойся. Ты еще слишком слаб. Двери охраняются. Мы пока ничего не можем сделать. Она повернулась и начала что то бормотать. Я покачал головой, пытаясь понять из ее слов хоть что-то разумное.
Потом я увидел его. Она разговаривала с монахом. Эта тарабарщина должна была быть ныне известным диалектом сутоев. Это был второй раз, когда опыт успокоительного заставил меня усомниться в собственном здравомыслии.
Мужчина сидел на полу, все еще держа тарелку с едой, которая привела его в нашу камеру. Он выглядел точно так же, как и другие. Бритоголовый. Но когда он открыл глаза, я понял, что он особенный. Никогда прежде я не видел таких глаз. В них были заключены все знания и вся невинность миллионов лет человечества.
Тара повернулась ко мне.
«Нин Танг — настоятель. Он пришел сюда, чтобы помочь нам. По крайней мере, чтобы убедиться, что наша еда не обработана наркотиком. Они планировали усыпить нас снотворным». Ее голос звучал немного дрожащим.
Я посмотрел на Нин Танга, в эти бесконечные глаза. — Это вся помощь, которую он нам оказывает?