− Можно остаться у вас?
− Чего? – не понял Ирон. – Ты что, ебанутый?
Ирон настолько привык, что все вокруг смотрят на его клан, как на прокаженных, что не мог поверить, что есть в мире хоть кто-то, желающий добровольно проходить испытание. Когда-то он сам отреагировал почти так же, как очкарик Мартин час назад, но предупреждение, что его сожрут, если он не будет жрать других, изменили расклад. Умирать ему не хотелось, да и сама мысль, что он станет куском мяса, просто жалким куском мяса помогли протолкнуть запретную человечину поглубже в глотку.
− Я просто хочу найти место, где я буду в безопасности, − признался судья. – Я как вспомню, что творилось у Демонов… Я не силач, не боец. Стрелять тоже не умею, но у вас же тут разная работа бывает. Я на все согласен…
− Так уж на все? – спросил Ирон.
− Если рядом ничего не будет взрываться и стрелять тоже не будут, − севшим голосом сказал Кондар.
− А, что у нас человечину жрут, ты в курсе? – спросил Ирон.
Судья кивнул, снова сглотнув. Сейчас ему было так страшно, что он был готов на все. Постоянные перепалки среди Демонов, вернее того, что от них осталось, пугали его так сильно, что он был готов на что угодно.
− Просто скажите, что я могу получить безопасное место, если…
− Я такие вещи не решаю, идем, − заключил Ирон и привел его к Вожаку.
Завел в зал и толкнул, заставляя упасть к ногам лидера.
− Он хочет быть одним из нас и работать там, где нет взрывов и стрельбы, − объявил он.
Вожак, как раз разрезавший кусок мяса, поднял бровь и протянул Кондару кусок, нанизанный на подобие вилки.
− Надеюсь, ты знаешь, что это? – спросил Вожак с любопытством.
Судья поднял глаза, посмотрел на сероватый кусок мяса и просто сглотнул, кивая.
− Тогда жри, раз пришел! – приказал Вожак.
Видимо, он хотел унизить бывшего Демона окончательно, заставив есть почти что с рук, но Кондар даже не подумал об этом. Он так был занят совершенно другими переживаниями, что снял кусок с вилки и быстро забросил в рот, и, не разбирая вкуса, попытался проглотить.
− Это был кусок какого-то толстяка из лагеря Демонов, − внезапно сказал Вожак. – Надеюсь, вы не были друзьями.
У Кондара сжалось все и больше всего глотка, поперек которой встал огромный, не проталкиваемый кусок мяса, а снизу к нему подступала тошнота, от которой горбилась спина, и голова втягивалась в плечи.
− Блеванешь − я тебя застрелю, − тут же предупредил Ирон, доставая пистолет и наводя его на голову уже почти целиком поседевшего судьи.
Судорожно глотая, Кондар умолял глотку как-то пропихнуть это мясо, и оно вдруг проскочило, с болью, будто от сотен осколков стекла, ухнуло в груди так, что даже слезы навернулись.
− Как его звали? – спросил Вожак, посмеиваясь.
− Его звали Робертом, − ответил Кондар и сам не поверил, что слышит свой голос, внезапно охрипший.
− Смотри ты, и правда, сожрал, − удивился Вожак. – Что ж, тогда отведи его на склад, там сейчас немало работы, завтра уже сделаем ему клыки…
− Ладно, − пожал плечами Ирон и, убрав пистолет, протянул судье руку. – Как твое имя, новый Волк?
− Кондар, − ответил судья и встал на ноги, опираясь на руку Ирона.
− Подходит больше для Ястреба, но и нам сойдешь. Идем.
Его вывели из светлого зала и снова повели по коридорам.
− И я к ним уже не вернусь? – уточнил Кондар взволнованно.
− Нет. Теперь ты наш, а не их, − отрезал Ирон.− А что, боишься?
− Они чокнутые, − простонал Кондар.
− Так Демоны же, − со смехом ответил Ирон.
Он тоже считал Демонов чокнутыми, долбанутыми на всю голову, но ему казалось, что нет никого свободней Демонов.
Глава 11
Тибальда бросили куда-то на металлический пол. Там он и лишился чувств, поджимая к груди ноги. Ему казалось, что в бреду руки самой смерти шарили по его телу. О том, что его просто могут обыскать и выпотрошить все карманы, Тибальд не думал, зато, очнувшись, верил, что смерть его отпустила.
− Я помню, у меня мало времени и всего один шанс, − сказал он сам себе, поднимаясь на ноги.
Он пошатнулся, пытаясь за что-то ухватиться в темноте, и наткнулся на металлический стол. Что-то от этого удара подпрыгнуло и посыпалось мелким звоном по полу, покатилось в разные стороны.
Мысленно ругаясь и боясь делать хоть шаг, Тибальд пошарил по стене и внезапно наткнулся на рубильник, такой же старый, нет − древний, как в траходромнике Демонов. Быстро опустив его и надеясь, что действует он так же, Тибальд рухнул на пол, когда что-то затрещало, закоротило, ударило по стене. На всякий случай он закрыл голову одной рукой, потому что правую едва смог приподнять.