Угадал. Прозор напал первым. Только зря он сказал такое! Богов оскорблять негоже!
Отнимать нож у наемника Прозор не стал. Стремительно-неуловимым движением сломав локоть противника присел и снизу ударил ногой в подбрюшье — туда, куда наемник бил девчонку — и сразу же выше. Два удара слились в один. Раздался глухой чавкающий звук. Это, пронзая нутро, ломались ребра.
С незадачливым головорезом венд покончил в один миг.
Прозор поднял нож наемника и, положив его на указательный и средний палец, слепил оберег — кукиш. Надавил на лезвие большим. Раздался звон — это упали на камни две половинки клинка.
— Забирайте своего друга, — буркнул Прозор. — Только сначала расплатитесь. Негоже в Виннете оружием махать…
Присмиревшие чужестранцы, еще не понимая что случилось, но видя, что их товарищ лежит мертвой грудой, отсчитали положенное и быстро убрались на свой корабль. О распре они забыли — биться за ворота не пошли.
Они не знали, что можно без оружия — вот так быстро, за мгновение — до полусмерти изувечить человека и легко сломать каленый клинок тремя пальцами. Сломать — будто сухую веточку. До самого отплытия своего корабля наемники в Виннете не показывались.
Такие вот рассказы ходили про силу рук Прозора. Когда Добромил спросил его об это случае, то Прозор, улыбаясь, достал из кошеля большой медяк и, так же как и тогда, положив деньгу на пальцы, неторопливо слепил кукиш. Медяк круто выгнулся, но не треснул. Медь, она мягкая.
— Нож у наемника был хитрый, но… В общем — хлам. Перекалён. Твой клинок ломать не стану. Не получится. Ты уж извини, Добромил…
ГЛАВА 3
Что это за Мир?
Вот и сейчас, Прозор раздвинув гриву протянул руку к черному волосу, зацепил его у корня жесткими пальцами и с силой сжал их. Думал вырвать.
Волос вдруг изогнулся и обвился вокруг его запястья. Послышалось тихое шипенье и схожий с комариным зуденьем писк.
Прозор, не обращая на это никакого внимания — будто каждый день выщипывал из грив живые пищащие волоса — бросил диковину на середину дороги. Там нет травы и можно лучше разглядеть, что за погань прицепилась к жеребцу.
— Иди сюда, Любомысл! Вы, парни, тоже гляньте! Что за диковина на шее Дичко сидела? Никто не знает?
Любомысл присел над волосом. Тот вился кольцами и тихонько пищал. Молодцы вовсю глазели на прыгающую по камням невидаль, но рук к ней не тянули. Вдруг эта гадость кусача да ядовита.
— Конский волос? — бормотал старик. — Тот что в воде живет? Который в человека может заползти и нутро грызть? Нет, у того цвет другой. Он серый и не блестит. И покороче будет, и на суше не живет. А это… Нет, не знаю что за дрянь.
— И я не знаю! — отчего-то резко огрызнулся Прозор. — Тоже поначалу думал — эта тварь из болота. Нет. Этот толще и блеск чешуйчатый.
— Чешуйчатый? — задумчиво сказал Любомысл. — Щас глянем.
Старик полез в висевшую на плече суму и споро вытащил из нее толстое выпуклое стекло. Таким пользуются мастера, что с золотом и самоцветами дело имеют. Оно сразу камень увеличит и изъян — если есть — покажет. Для удобства стекло Любомысла было оправлено в медное кольцо с приделанной сбоку резной деревянной рукоятью.
Волос все извивался и скакал по камням. Так ничего не разглядишь, сколько не увеличивай это чудо. Старик обернулся к парням.
— Ну-ка, молодцы! Хватит в затылок дышать и за меня прятаться. Помогайте.
— Тебе чего? — торопливо отозвался Борко. — Чего сделать-то?
— Стрелу дай. С тупым наконечником. Охотничью. Ту чем мелкую птицу бьют.
С нескольких попыток Любомысл смог прижать волос к камню. Метил так, чтоб прижатым оказался конец, на котором по его расчетам находится голова. Было нелегко — руки от волнения подрагивали. Не те годы…
Волос дергался, обвивал древко кольцами и еле слышно, тонко верещал. Любомысл поднес стеклянный кругляш ближе.
— Что там? — нетерпеливо спросил Прозор. — Что видишь?
Круглое выпуклое стекло, что могло гораздо увеличивать разные мелкие штучки, богатырь уже видел раньше: Любомысл показывал. А вот парни нет. Они до невозможности вытянули шеи, пытаясь заглянуть в стеклянную диковинку. Переглядывались, пихали друг друга локтями и уважительно смотрели в спину Любомыслу. Все-таки хорошо, что с ними такой мудрец.
— Любомысл, что это за штука у тебя в руках? — мятным голосом спросил Милован.
— Стекло, — отозвался старик.
А Добромил охотно пояснил: — Это, парни, такая штука, что увеличивает все, на что сквозь нее посмотришь. Я через это стекло на грязную воду глядел. Видел, что в ней всякие мелкие букашки живут.