Любомысл же высказал сомнение.
— Так-то оно так, Прозор, — вздохнул старик. — Верно ты все сказал. Я и задумался. А с Гнилой ли Топи Дичко этот волос-змея принес? Не просто так он в коня впился. Уж больно удачно он на его шее сидел. Вот из-за него и вел себя жеребец тревожно. Норов высказывал. И понес он Добромила сразу же, как только к туману подъехали. Помнишь? Только Радужный Путь со стороны нашего леса расступился и проход показал — он и вздыбился…
— Утром Дичко начал беспокоиться, — припомнил Добромил. — Ночью я ничего за ним не замечал. От зимовья отъехали, а он вдруг как задрожит! Но недолго. Дрожь сразу утихла. Я думал, мне показалось. Выходит, что нет. А потом он спотыкаться начал и на дыбы ни с того ни с сего вдруг встал. После зимовья все началось.
— Я думаю, нас нарочно сюда заманили! — вдруг бухнул Милован.
— Кто?! — вздернул бровь Любомысл.
— Зачем? — вторил Добромил.
— Не знаю. Думаю, и всё! Сами видите, как все сложилось! Ты ж только что сам все сказал, Любомысл!
«А ведь верно Милован говорит! Я даже знаю, кто это сделал! Но зачем?» — Прозор вдруг вспомнил, как утром, только они отъехали от зимовья, он почувствовал, что в спину будто раскаленный нож воткнули. Его аж в жар бросило от неожиданности. Никогда с ним такого не было! Обернулся, а у избы ярл Витольд им вслед смотрит. Злобно! Егó взгляд спину жег!
«Недобрые дела творит этот ярл. Неупокоенного мертвеца, что медяки с глаз сбрасывает, скрывает. Колдун он, вот что! Вернемся домой, встречу его — сразу к праотцам отправлю! Потом оправдываться буду…»
Это Прозор еще не видел, что ночью ярл Витольд к жеребцу Добромила прокрался. Дичко от него отпрянул, но уйти не мог — привязан был. Знай богатырь, что викинг княжеского коня трогал, так сразу бы вестфолдингу голову снес! А том, что с колдуном простым мечом совладать тяжело, венд не подумал.
На душе у Прозора полегчало. Враг найден. Вслух же сказал: — Вот что, парни. Если со мной что случится, то твердо помните — паситесь ярла Витольда!
— Думаешь, он? — Любомысл сразу все понял.
Ответить Прозор не успел.
— Смотрите! — выдохнул Добромил. — Пёс!..
Не будь венды увлечены этой поганью — змеем-волосом, то давно бы почувствовали, что они не одни в этом диковинном мире. Повернулись спиной к туману, что Радужным Путем именуют, и об осторожности забыли. Кто ж из тумана-то выйдет, если он даже камни выталкивает?
Пес стоял у края Радужного Пути давно. Смотрел, что делают люди.
Черно-желтые глаза прищурены. Он покачивал пушистым, загнутым в кольцо хвостом. Если бы не буро-серый окрас пса, то венды решили бы, что видят большого — да что там большого, огромного! — волка. Впрочем ушей на голове пса они не заметили. Из-за этого он чем-то походил на бера.
Из пасти зверя свисал длинный розовый язык. И, о диво! На ошейнике пса багровели крупные самоцветы! Значит, это не лесной зверь. Ведь украшают своих любимцев — коней и кошек — люди.
Никто из охотников даже и не думал тянуться к оружию. Чувствовали, зла от диковинного зверя не будет.
Пес пристально смотрел на дружинников, будто раздумывая, что делать дальше. Подойти поближе? Скрыться? Казалось, он вот-вот заговорит — настолько умны его глаза. Но говорить пес не стал. Развернулся и неторопливо потрусил в туман. Клубы заиграли радужным цветом, заискрились и скрыли в себе диковинного зверя.
— Уф-ф-ф… — Любомысл провел рукой по лбу. — Чудеса! Значит, верно говорят, что когда-то по земле ходили псы. А, други? Я почему-то и без слов Добромила понял, что это пес! Может, они живут в этом мире?
Кто знает? Добромил, Милован и Борко про то, что есть такие дивные звери — псы, услышали только этой ночью. Люди о них мало что знают. Но молодцы, как и старик, сразу поняли, кто перед ними стоит. Это пес — слуга и воин ушедшего бога Семаргла. А Добромилу он приходил этой ночью во сне и сказал, что они станут друзьями.
Княжич сделал несколько шагов к туману. И Радужный Путь при его приближении заиграл, запереливался яркими веселыми цветами. Приветствовал.
— Я попробую… — сказал Добромил, и не успели дружинники понять, что он хочет сделать, как княжич сделал шаг и скрылся в тумане.
Прозор в несколько прыжков очутился на месте, где только что стоял княжич, а чуть раньше пес.
— Веревку!..
Но Любомысл и молодцы даже пошевелиться не успели, как Добромил вышел назад. Все напрасно: диковинный туман, как и прежде, выводил обратно. Как в нем удалось исчезнуть псу — загадка.
Прозор качал головой и хмурил брови. Не хватало, чтобы княжич, которого они призваны оберегать от всех невзгод, сам лез в странные места. Хорошо — обошлось. Хотя, какое там обошлось. Ведь они по-прежнему тут — в этой незнакомой стороне, в этот диковинном мире. Добромил кусал губы. Кулаки сами собой сжимались. Он досадовал.